Стратег

Пантелей

– Полагаю, если привыкнуть, то взводить этот арбалет можно будет прямо в седле?

– Именно так его и рассчитывали, Сэр, – кивнул Гийом де Баскервиль.

– И дождя он не боится. – Великий Магистр ласково погладил приклад и положил арбалет на стол.

– Не боится, Сэр. Им можно стрелять даже под водой.

– Это неправильное оружие, – задумчиво произнёс де Сабле. – Из такого арбалета любая баба сможет убить рыцаря.

– Это ещё цветочки, Робер, – усмехнулся Ричард. – Скоро на основе пороха, который вы производите в западном форте, появится оружие, способное убивать рыцарей за двести и более шагов и

изменить мы уже ничего не можем, порох изобрели уже довольно давно на востоке Азии и он всё равно сюда доберётся. Теперь нам важно опережать прогресс остальных хотя бы на один шаг, а не думать о бабах с арбалетами. Такие, конечно, появятся, но воинами всё равно останутся мужчины. Что с новыми доспехами, Гийом?

– Мерки сняли с более чем сотни сеньоров, Сир, а это производство займёт более двух месяцев.

– Это недопустимо медленно, милорд де Антеп. Через два месяца я планировал занять Каир и Александрию.

– Вы их займёте, Сир. Доспех ведь в этом деле не самое главное. Я, например, себе даже мерку ещё не снял. Главное – это пушки. Нам наконец-то удалось отлить образец, который выдержал более пяти сотен выстрелов, а следующий выдержит и тысячу. Самая большая проблема у нас возникла с механизмом компенсации отдачи, ведь для кораблей это очень важно, чтобы выстрелившая пушка не улетела в море, проломив противоположный борт, но её уже частично удалось решить. Понадобится внести изменения в конструкцию кораблей, чтобы шпангоуты могли за ремни удержать отдачу, но этот вопрос уже решается. Герцог Антиохии на верфях буквально живёт, не давая спуска никому.

Ле Брюн действительно фанател флотом, особенно после того, как Ричард показал ему «раздобытую агентурной разведкой» карту мира, с обеими Америками, Австралией и Антарктидой. Он прекрасно понял намёк английского короля, что любое большое дело начинается с первого маленького шага, поэтому строил сейчас речной артиллерийский флот, этакие плоскодонные плавучие батареи, которые в другой истории назвали бы мониторами, но не за горами было и создание корабля океанского класса, способного выдерживать шторм в восемь баллов и не тупо штормовать, спустив паруса, а двигаясь вперёд, к намеченной цели. Лошадей, в таких условиях, конечно, не перевезёшь, но люди – это скоты очень неприхотливые, они доплывут даже до Антарктиды, не то, что до Америки.

Пушки же были в разработке самые простые – бронзовые, дульнозарядные. По нынешним временам и это было «вундер ваффе», так что мудрить Ричард не стал, приказав лишь добиться минимального веса при оптимальных характеристиках.

– Что-нибудь ещё, милорд?

– Да, Сир. – Гийом де Баскервиль положил на стол подзорную трубу.

– Ух ты! – не сдержался король Англии и принялся рассматривать окружающее через оптику. – Мутновато, но всё равно хорошо. Кратность примерно четыре.

– Позвольте, Сир? – попросил новую игрушку де Сабле.

– Извольте, Магистр. Можете оставить её себе, меня не устраивает качество. Напоминаю, милорды, ваше совместное ведомство является самой большой тайной нашей армии. Сами видите, что ни в порохе, ни в пушках, ничего особо сложного нет, все наши враги в силах это повторить, а тогда мы умоемся кровью.

– Это понятно, Сир, – ответил за обоих Великий Магистр. – Все меры секретности исполняются даже внутри нашего Ордена.

– Хорошо, – подвёл итого совещанию Ричард. –

Умирать мы не боимся, но и не торопимся. Вынужден вас покинуть, милорды, у меня семейное мероприятие.

Семейным мероприятием был обед, излишне торжественный и церемонный, но на этом настояла мать. Война-войной, но какие-то приличия должны соблюдаться, тем более членами королевской фамилии. Спорить по такому ничтожному поводу с такой амбициозной женщиной, английский король посчитал неразумным, поэтому, освежив гардероб, пошёл на второй, а значит уже традиционный, семейный обед.

Короля уже ждали, когда он вошёл в малую трапезную, узкий круг родственников собрался вокруг Алиеноры Аквитанской и внимал ей, развесив уши. Раймунд Тулузский почтительно поклонился вошедшему Ричарду, а дамы присели в глубоких книксенах.

– Уже плетёте заговоры, маман, – усмехнулся Ричард, приглашая всех присесть к столу.

Судя по тому, что вся семья, кроме Алиеноры, отразила на лицах неловкость и лёгкое раскаяние, шутка короля попала в цель.

– Заговоры направлены на подрыв королевской власти, а я занимаюсь её укреплением, – невозмутимо бросила железная герцогиня, первой занимая своё место за столом.

– Очень интересно, – подпустил в разговор иронических ноток король Англии. – Вы всерьёз считаете, что моя королевская власть слаба настолько, что её можно укрепить вашими интригами внутри нашей семьи? И в чём-же моя слабость, маман? Где я просмотрел врага, которого узрели вы?

– Я говорила не о военных делах, сын…, Сир, – запнулась в словах Алиенора. – В них вы, конечно, понимаете больше меня, но после каждой войны наступает мир. Правильно заключенный мир – это и есть правильный итог войны.

– Очень интересно. А я всегда думал, что правильным итогом любой войны является победа над врагом. Значит вы тут агитируете за мир с сарацинами? – продолжил веселиться Ричард.

– Причём тут сарацины?

– Так я вроде пока больше ни с кем не воюю, маман.

– Это только потому, что новости о ваших художествах ещё не достигли Европы, Сир. Святой Престол вы уже точно против себя настроили.

– Вы полагаете, что их сильно расстроит новость о взятии Иерусалима?

– Их расстроит то, как ты обошёлся со священниками. Не паясничай, Ричард.

– Переживут, – голос короля был полон презрения. – У меня были веские основания им не доверять, среди них наверняка полно сарацинских шпионов. Как только представится такая возможность – отправлю их на суд в Рим. Так что вы ошибаетесь, маман, война со Святым Престолом мне точно не грозит.

– Император наверняка будет добиваться от Папы наложения на тебя интердикта.

– Это будет большим подарком с его стороны. Я давно ищу повод поддержать короля Франков в Бургундском вопросе, но пока никак не могу найти.

– Ты хочешь поддержать Филиппа-Августа? – совершенно искренне изумилась Алиенора Аквитанская.

– Хочу, маман. Но чтобы поддержать предателя и мерзавца, мне нужен веский повод, иначе меня свои же не поймут.

– Но зачем тебе это, братик? – не выдержала Джоанна.

– Без моей поддержки Филипп слишком быстро проиграет, сестрица. А я хочу, чтобы он продержался хотя бы года три-четыре, пока я буду занят Азией и Африкой, а так же обзаведением наследниками. – Ричард нежно погладил руку Изабеллы Иерусалимской.