Стратегия и тактика
Шрифт:
– Кстати, поддержать экипаж натуральной едой - это отличная мысль, - кивнул капитан.
– наркотики и противозачаточные, пожалуй, лишнее, но в остальном, план смотрится весьма стройно. Пьяные и обожравшиеся инженеры оживляют ядро под торжественную пальбу из взломанного тактического орудия. Я, конечно, утрирую, но текущий план утверждаю. Перед тем как начать что-то менять, предоставить мне полную сводку. Службе астрогации доступ в компьютер наведения сейчас выдам. За дело!
Офицеры разошлись. Каждый отправился повидаться лично со своей службой, потому как раскуроченный мостик по-прежнему затруднял управление кораблём и
Лучемётом не пробить. Высокое качество брони? Носимый тельный щит? Особое свойство материала, отражающего данный вид энергии? Он восстановил по памяти облик врага, нарисовал его на экране и стал изучать. Потом сообразил, что теперь он капитан и может запросить запись с камер безопасности. После некоторой возни он имел на руках все кадры, на которых присутствовали абордажники. Не было ни одного кадра, где они были бы вместе, но зная размеры коридоров, Туэброк пришёл к выводу, что они очень похожи или идентичны. Роботы? Или это такой вид скафандра, внутри которого тело носителя прячется так надёжно, что изначальный размер и сила бойца не имеют значения?
– Мостик - инженерной службе, у вас там стажёр был. Он ещё жив?
– Жив и мается бездельем.
– Отлично. Отправьте его ко мне, хочу ему тему преддипломной работы предложить.
Дробный стук ботинок по палубе и перед командиром предстаёт милейшее существо с круглыми от удивления чёрными глазами, короткой каштановой стрижкой, обрамляющей юное личико. В технический комбинезон упаковано тело с успехом претендующее и на юношеское, и на девичье. Туэброк минуты полторы созерцал примчавшегося стажёра, гадая, девушка это или парень.
– Девушка, - ответила инженер, прерывая раздумья командира.
– но не в биологическом смысле.
– Это не та информация, которая мне нужна, - поморщился Туэброк.
– я сейчас больше в твоих профессиональных навыках заинтересован.
– Моих, простите, чём?
– лёгкий сарказм в голосе показал, что девушка чувство юмора и перед лицом начальства не теряет.
– Так.
– мужчина встал, взял девушку за плечо и подвёл к одному из боковых экранов, выведя на него момент прорубания внешней обшивки и появления врага в камере.
– Чем это можно сделать?
Инженер встала перед монитором, покадрово отсматривая, представленный ролик, потом повернулась к командиру.
– У нас для спасательных работ есть специальные резаки. Технология досталась вместе с законом о сигнале безопасности. Мы её толком не понимаем, только копируем. Позволяет резать броню любого типа. Даже пузырьковую. Что-то вроде поля на режущей кромке, входящего в резонанс с молекулярным колебанием и разделяющим саму решётку вещества.
– Сможешь сделать из этого ручное оружие? Например, саблю?
– Нуууу... если вас не затруднит таскать за спиной к этой сабле портативный реактор, то почему-бы нет?
– Не затруднит. Дальше.
– Туэброк перелистнул кадр и показал краткий зацикленный момент, когда гигант поворачивался в кадре.
– Вот сюда смотри.
Между рукой и плечом была пустота. Глаза стажёра распахнулись ещё больше, как будто ей только что показали Абсолютную Формулу
– Какие-нибудь поля, - неуверенно сказала она наконец, поворачиваясь к Туэброку.
– возможно, принцип магнитной левитации, но каким-то образом сохраняется постоянное пространство.
– Может эта рука действовать сама?
– Теоретически, у неё есть автономный источник питания, но если предположить, что конечности действительно отделяются и летают, то зачем им вообще идти в ближний бой? Скорее, руки неотделимы от тела, а таким способом снимают трение. Но проект очень... сомнительный.
– Как тебя зовут-то?
– Ольга.
– во взгляде девушки было что-то странное, будто она сомневалась в звучании своего имени.
– Хорошо.
– Туэброк убрал с экрана кадры, заблокировал доступы и после этого обратил внимание на собеседницу.
– Пока матёрые бортинженеры занимаются энергосистемой, никто не пустит стажёра ни с чем возиться, так что, если тебе не сложно, потрать немного времени сделать для меня немного индивидуальной экипировки. Техническое задание я тебе только что отправил.
Стажёр-инженер Ольга откозыряла и помчалась прочь с мостика, но в дверях на мгновение задержалась вновь взглянуть на командира. Туэброк на неё уже не смотрел, его вниманием завладела карта Агари-Траа.
29 день, 13 месяц, 154 год. Агари-Траа. Тяжёлый эсминец 'Фальшивый Брюзга'.
Мрачной тенью между звёзд мчится корабль. Созданный как корабль поддержки, перестроенный сначала под ракетоносец первой волны, потом под арьегардный минёр и в третьей переделке вдруг ставший ударным фрегатом, этот корабль сейчас ещё более одинок, чем первая межзвёздная экспедиция. До родных звёзд 79 световых лет. Пульсовая связь не работает. Режим жёсткого энергосбережения. Орудия выключены и даже системы защиты в случае опасности покажут максимум 40% мощности.
Впереди враг. Четыре корабля. Они ещё не видят отчаянного бойца-одиночки, а когда заметят, стрелять по нему будет уже поздно. Его нужно будет брать на абордаж. И на корабле всего один живой человек - его капитан. Он пьёт вино и угощается чудесно запечённым мясом в пряностях. Когда он заканчивает есть, он посвящает время самосовершенствованию, тренировкам, медитациям, чтениям философских текстов, живописи и ведению дневника. Потом он спит, вносит записи в бортовой журнал, ест, занимается, меняет род деятельности. Через три дня спокойная жизнь корабля в свободном падении будет нарушена - яркой вспышкой корабельных орудий или тяжёлым ударом абордажного контакта.
Туэброк уловил боковым зрением какое-то изменение и повернул голову, ожидая увидеть на боковом экране информацию о новых кораблях противника. Но перед ним стояла стажёр-инженер Ольга. Судя по всему, из анабиоза она выходила не в щадящем режиме, а в экстренном. Это заключение капитан сделал из наблюдения, что девушке очень плохо и она раздета. Пост-анабиотический синдром - худшее из ощущений человека, кроме гибели в открытом космосе. Со всем остальным медицина уже научилась бороться достаточно эффективно. Девушку била крупная дрожь, её тошнило, головная боль была столь сильна, что, теоретически, забивала всю прочую информацию. Плюс к этому частичная дисфункция дыхания и крайне слабая работа вестибулярного аппарата.