Стратегия исхода
Шрифт:
– Кажется, мы уже пытались. Чересчур зарегулировано. Власти под ногами путаются.
– Я все устрою. Бирнбаум с Морхаусом – старые друзья. – Я уже завелся. – Много лет. Типа всякая гнусь. Тобиас его за яйца держит. Бирнбаум сделает, как мы скажем.
– Тогда кайфово. Я уверен, мы что-нибудь учиним.
– Как в старые времена, – улыбнулся я.
– Надеюсь, нет, – засмеялся Греко и зашагал назад по тропинке. Я не давил. Синаптикомовский эксклюзив более чем восполнит мою дневную оплошность.
– Расскажи, – попросил я, когда мы взбирались по берегу. – А почему зеленые рубашки?
– Забавно, – отозвался Греко. – Никто никогда не спрашивает.
– Вообще пугает, знаешь.
– Так не задумано. Началось в шутку – увидели, что мистер
Изучать зеленый цвет? Все, уже не спросишь, поезд ушел – мы вернулись к остальным, и Эль-Греко смешался с зелеными войсками. Но все же я вроде как выиграл дважды. Еще немного, и я докажу, что Морхаус не зря меня сюда привез. И я восстановил связь, пускай и хиленькую, с еще одним Ямайским Королем. Может, в итоге все и сложится.
– Ну, – обратился главный к Эль-Греко, – наш друг из «МиЛ» в команде?
В команде? Так это все подстроено? Эль-Греко приказали меня окучить?
– Джейми выяснит, нельзя ли реализовать систему на сайте торгов «МиЛ», – как-то робко ответил Греко. Выходит, ему хватает совести краснеть.
Пусть видит: я понимаю, его заставили, я ради него подыграю.
– Он очень восторженно рассказывал о программе, – сообщил я. Надеюсь, Греко поймет, как я стараюсь. – Очень увлекательно говорил.
Главный не дался:
– Друга защищать не надо. Мы все, Джейми, прекрасно осведомлены о талантах Ваганяна. – Он меня раскусил. Не даст за свой счет заключить альянс. Эль-Греко в его команде, не в моей.
– Да нет, правда, – упорствовал я. – Он очень убедительно излагал.
– Если ты понял, что тебя убеждают, – хмыкнул главный, – значит, он не справился с работой.
– Да нет, он же не всучивал ничего. – Я сдал назад. – Просто, мне кажется, это прекрасное дополнение к нашему сайту. Нам сильно поможет. Он это очень внятно объяснил.
– Ну хорошо, – сказал главный. – Будем рады, если ты присоединишься. Моя фамилия Лори. Симпсон Лори. – Он пожал мне руку. А затем, дабы я не усомнился, что меня разыграли: – Надеюсь, вы воспользуетесь этими вашими ходами у федералов, чтоб регулирование обойти.
Ладно, чудесно. Все было подстроено.
Да ерунда, решил я, поднявшись на крыльцо четвертого коттеджа. Если хотят, пускай думают, что они круче. Это ведь они технологию раздают, а прибыль наша. Что до Эль-Греко… Ну теперь он явно в форме по сравнению с последней-то нашей встречей. И все же приятно пообщаться с Ямайским Королем, даже при таких обстоятельствах. Особенно при таких обстоятельствах. По сравнению с Эль-Греко я просто вольная птица. Если еще перед Джудом и Рубеном в громовержца [144] сыграю – вообще идеально.
144
В 2008 г. слово «громовержец» обладало иным смыслом. Тогда громовержцем называли человека, обеспечившего компании богатых клиентов. Лишь обнаружение глобальных перемен климата и распространение ЭПЯ (Экстремальных Погодных Явлений) привели к тому, что термин «громовержец» получил свое нынешнее значение (тот, кто приносит разрушение и беду).
Конечно, в те времена отмечались и негативные образы дождя и грома (см. «Пусть лучше гром не гремит у меня на параде», «Пасмурное небо скоро прояснится»), однако гром выступал обычной неприятностью или экспрессионистским символом дурного настроения. Немногие считали гром и сопутствующий ему дождь зловещей угрозой человеческой жизни, как сейчас.
Фраза «Уходите, дождь и гром; возвращайтесь, но потом», к концу 2080-х официально сменившая «На Бога уповаем» на американской валюте, в действительности происходит из обычного детского стишка. – SHANKEL.
Примечание к примечанию – Негативные образы дождя и грома: Тем не
Песня Берта Бакара и Хэла Дэвида, напоминающая детский стишок про карусель, описывает чуму прежних времен со зловещими подробностями симптомов: «Дождик на голову мне льется, я – как великан, ему вместиться никуда не удается, и не поможет ничего… я солнцу пару слов сказал… Дождик на голову закапал мне, но мои глаза ничуть не покраснеют, нет…» – RAYGIRVAN.
Я тихо отворил дверь и услышал, как заворочался Алек. Бедный пацан. Не включая свет, я попытался нащупать дорогу. Снял штаны, положил их на комод, добрался до кровати и сел. На ватном одеяле – что-то мягкое. Гусиные перья какие-то. Я похлопал рукой в поисках утечки. Обнаружилась целая куча пуха, просто гора перьев. И она внезапно зашевелилась.
– Эй! – крикнул женский голос.
Я подскочил и врубил свет.
В моей кровати сидела пернатая танцовщица. Джинна, рыжая из-за стола регистрации.
– Что за?… – ахнул я. Она собирала шмотки. На полу – пузырь бурбона, на тумбочке – предательские остатки порошка возле скатанной сотенной купюры.
– Привет, – сказала Джинна. – А сколько времени?
Алек сел в постели, держась за стену. Убит в никуда.
– Джейми, прости, – пробормотал он. – Я думал, ты…
– Нормально, – сказал я, пытаясь въехать, что происходит. – Я найду кровать в…
– Нет-нет, все в порядке. – Джинна уже собралась. – Это не то, что ты думаешь. Мне работать утром.
– Ну ладно, – сказал я. – Эм-м. Спокойной ночи.
Она остановилась у Алековой постели.
– Мне точно взять деньги, ты уверен?
– Заткнись и проваливай, поняла? – сказал Алек.
– Вас, студентиков, не поймешь. – И она вышла, по пути задев меня объемным птичьим бюстом.
Я запер дверь, смахнул с кровати пух, перевернул подушку и выключил лампу.
– Что ж ты ее выпроводил? Она ничего себе, – заметил я, хотя, по-моему, она была чудовищно безвкусна, и я хотел ее сам. – Ее на тебя пробило.
– Я ей не за это платил. Я к ней не клеился. Не в том фишка.
– Ну как скажешь. – Ладно, пусть. – Ты в норме? Ты сколько выпил? – Явно ведь чудовищно насосался [145] . Но про кокаин ни слова не скажу.
– Я очухаюсь, – ответил Алек. – Комнаты иногда и побыстрее вертятся.
– Ну ладно, тогда спокойной ночи.
– Ага.
Некоторое время мы полежали молча.
– Знаешь, я бы и сам добрался, – наконец сказал он.
– А?
– К причалу. Когда лодка перевернулась. Я бы и сам добрался, без тебя.
145
Слэнговое обозначение процесса потребления алкоголя, а также орального секса. В данном случае предположительно относится к первому, однако некоторые наши редакторы утверждают, что в свете дальнейшего повествования здесь имеет место гомоэротический мотив. – Сабина Сэмюэлс.
– Да тут нечего стыдиться. Ты пьяный был.
– Не настолько пьяный, Джейми.
– Слушай, мне твой отец сказал про руку, – признался я. – С такой рукой, да еще под градусом…
– Я бы и сам добрался, – пробубнил он.
– Засыпай. Мы об этом завтра поговорим.
Он уже отрубился. Я лежал, и меня, как ни странно, грызла совесть. Будто я его свалил, занял его место у кормушки. Поглотил жизнь очередного персонажа.
Когда я проснулся, Алека не было. Тем лучше. Больше времени до встречи. Может, потому он и слинял.