Стратегия успеха. Как избавиться от навязанных стереотипов и найти свой путь
Шрифт:
Эти два «ангела» (именно такие они у меня вызывали ассоциации) подхватили меня как раз в тот момент, когда я падал в непроглядную и пугающую тьму. Они зажгли во мне искорку надежды, пробудили желание взглянуть на себя изнутри и отыскать там точку зрения, которую я мог бы назвать своей собственной. Физически я был все еще болен, но каждое утро просыпался с ощущением, что новый день будет лучше предыдущего.
Французский романист Марсель Пруст однажды написал: «Истинный путь открытия предполагает не поиск неизведанных горизонтов, а новый взгляд на уже известное». Именно в Кабуле я начал понимать то, что подразумевал Пруст. Я больше не интересовался суровой красотой гор, окружавших город. Вместо этого я старался понять, кто именно и какими глазами глядит на эти горы.
Развилка
Мне потребовалось несколько недель, чтобы как следует поправить здоровье, после чего мое путешествие из обычной поездки превратилось в сосредоточенные поиски внутреннего опыта. Пробиваясь через Хайберский проход в Пакистан и Индию, я изучал способы медитации в индуистских ашрамах и наконец поселился в буддистском монастыре Кандубода в Шри-Ланке. Под терпеливым руководством одного мудрого монаха, почтенного Сеевали Тхеры, я по 18 часов в сутки постигал инсайт-медитацию [4] , придя в итоге к некоторым ключевым понятиям: осмыслению природы восприятия, верований, перемен, страданий и смерти. Я также видел, как это, должно быть, удручающе просто – оказаться в суматохе ежедневной борьбы и забыть все то, чему учился. Медленно, очень медленно я начал понимать себя, свою семью и собственные эмоции. Я потихоньку добивался тех целей, которых, надеюсь, смогу помочь добиться и вам на страницах этой книги.
4
Инсайт-медитация (от англ. insight – интуиция, озарение) основана на полном рассредоточении внимания к окружающим объектам и погружении в мир спонтанно возникающих внутренних образов. – Прим. ред.
Ознакомившись с основами практики буддийской медитации, я захотел побольше узнать о жизни самого Будды. Я совершал паломничества к святым местам в Индии, где он достиг просветления (г. Бодхгая) и произнес первую проповедь о своих представлениях о жизни и смерти (г. Сарнатх). В течение следующих месяцев я побывал в Непале, Таиланде, Гонконге, Тайване и наконец добрался до Кореи, где встретил дзен-мастера по имени Кусан Сыним. Он жил в районе южных гор в красивом монастыре Сонгван-са. Мастер Кусан, как я написал в своем дневнике, был «энергичным человеком небольшого роста с танцующими глазами, весьма прямой и открытый». Он руководил большой монашеской общиной. На первый взгляд Кусан Сыним был похож скорее на фермера, нежели на дзен-мастера. Переводчицей при нем была французская монахиня по имени Сон-иль; теперь она помогает руководить медитационным центром в Англии.
Мастер Кусан предложил мне прекратить странствия, остаться здесь, в Сонгван-са, стать монахом и посвятить свою жизнь поискам просветления. Он советовал мне хорошенько подумать над этим, потому что «самую полезную жизнь ведет тот, кто полностью просветлен и кто может в равной мере разделить это со всеми».
– Тот же, кто пытается помочь другим, не будучи просветленным, – сказал мастер Кусан, – не сможет много добиться.
Я пробыл некоторое время в Сонгван-са и в итоге понял, что оказался на развилке. Одна из дорог вела меня к постижению внутренних истин, и этот путь длиною в целую жизнь вызывал у меня уважение и восхищение. Другая же дорога вела меня обратно домой, на родину, где я получил бы шанс проверить, могут ли те довольно ограниченные познания о восприятии, эмоциях и моих собственных внутренних ресурсах помочь мне разрешить те личные конфликты, которые я оставил позади, когда пустился в свою одиссею.
В итоге я решил пойти по пути, который привел меня туда, где я нахожусь сейчас, а не в зал для медитаций. К дому меня подтолкнули три соображения, из которых лишь одно можно довольно легко передать словами.
Сначала о простом. Занятия медитацией привели меня к весьма очевидному озарению, касавшемуся моей собственной персоны (о чем я, естественно, узнал последним): что я в основном человек практического склада. Поиск новых вызовов и решение проблем подходят мне больше, чем просто наблюдения и размышления.
Второй фактор
Наконец, я постепенно осознал фундаментальный и нелегкий жизненный факт. Я понял, что страдание и смерть – отнюдь не единственные невзгоды, которые постигают неудачника. Это важнейшие вызовы, вокруг которых и строится достойная жизнь любого человека. Я узнал и принял для себя, как должна однажды завершиться моя история. Задача состояла в том, чтобы написать содержательный рассказ, взяв за основу ту жизнь, которую мне предстояло прожить.
И я отправился домой, потому что поиски, начавшиеся в Кабуле, были закончены.
Из монастыря в студенческую аудиторию
Поэт Томас Элиот однажды написал, что «Мы не оставим исканий / И поиски кончатся там, / Где начали их; оглянемся, / Как будто здесь мы впервые» [5] . Так произошло и со мной. К тому времени, когда я возвратился домой, мне было уже под 30, но я все еще понятия не имел, что делать с собственной жизнью. Но я оказался в правильном месте и с правильными людьми.
5
Элиот Т. Избранная поэзия. Пер. С. Степанова. – СПб.: Северо-Запад, 1994.
Блудный сын уладил отношения с родителями и поселился у них в доме в Лексингтоне, штат Вирджиния, заняв одну из свободных комнат. Это небольшой сельский городок, в котором я рос после того, как мой отец вышел в отставку после службы в Корпусе морской пехоты США. Я устроился на работу в фирму по продаже изоляционных материалов. Когда я посетил знакомые с детства места, то с удивлением обнаружил, что все они остались почти такими же, какими я оставил их много лет назад. Только я смотрел на все это, как и на своих родителей, старых друзей и учителей средней школы, новыми глазами.
Прошел год, и я не упускал случая задуматься (еще раз!) о том, что я умею делать «лучше, чем большинство», и изучал списки вакансий, которые требовали литературных навыков. Я обнаружил, что к такого рода занятиям относится право, и подал заявку на поступление в юридическую школу при Вирджинском университете, который располагался совсем неподалеку, в Шарлотсвилле. И еще я снова влюбился в бывшую сокурсницу из колледжа, с которой раньше встречался, когда мы были студентами. Мы поженились.
Затем, во время занятий в юридической школе, ударила «молния». Я сидел в аудитории, где находилось еще 150 студентов. Все готовились к обсуждению одной из тем семинара. Профессор, весьма одаренный человек, пристально посмотрел на меня. Я замер в ожидании, какой же все-таки вопрос он задаст, и надеялся, что за ответом преподаватель обратится именно ко мне. Энергетическое и интеллектуальное возбуждение вдруг пронзило меня, словно эмоциональный заряд, и я сразу осознал: я сам хочу стать таким, как этот профессор, и сидеть перед аудиторией заинтересованных слушателей. Я желаю стать источником трепета и творческого озарения для других. В общем, мне захотелось стать преподавателем.