Стратегия. Русский Союз
Шрифт:
Сначала узбеки начали скатывать 200-литровые бочки с топливом, пять штук. Две им, остальные в резерв, для заправки проезжающих. Хамис суетливо бегал внизу, отчаянно ругался на соплеменников, эмоционально командовал, одновременно успевая разговаривать и в нашу сторону — комментировал происходящее.
— Уй-бой! Алшымбай, мозги сикма! Бери двумя руками, да!
— Не щадишь ты своих людей, брат, — заметил я, удивляясь, как они быстро и дружно выгружают привезённое.
— Э-э-ээ… Если осёл легко навьючен, он приобретает
Бородач не выдержал, поднял руки, громоподобно заорал в ответ старшему брату:
— Менга бакрма!!
Хамис сплюнул, вздохнул, отошёл назад.
— Что он сказал?
— Не кричи на меня, говорит мне, ты понимаешь! Молодежь… Ладно, ладно, работайте, работайте!
За бочками настал черёд туго стянутых пакетов с пиломатериалом из Медового. Увидев доски во всей красе, узбек просто ошалел.
— Уй-и, а-а! Доски! Обрезные! — он кинулся вперёд, расталкивая родню, тут же принялся зачем-то считать: — Бир, икки, уч, турт, беш, олти, етти, сакиз…
Не желая мешать столь экстатическому состоянию, я отошёл к пикапу, где Олег всё так же внимательно "сидел на эфире". И отсюда посмотрю, так даже шире горизонты, картинка целостней.
Клан встанет тут. Договорились с ними давно, и Хамис ждал этого дня, как говорил Демченко, до трясучки. Раньше не мог, опасно, грохнули бы его. Теперь с ним четырнадцать человек, включая женщин и грудных детей, позже ещё кого-то подтянет. Здесь же встанет наш пост, дальняя командировка. Будет работать радиостанция, дорогу прикроет типовой "мешочный" блок под навесом, лишь на первое время.
Узбеки тоже будут нести службу по охране трассы, но основное у них пока в другом — цивилизационная организация места. Хамис ставит тут чайхану, представляете? Нормальное придорожное заведение, которое в древности назвали "трактиром", то есть, на тракте стоящем. А что? Восточный вариант, экзотика дороги.
Радость усталого путника.
Тут же будет и автозаправка, Хамис халтурить не собирается, забивается, что "будет с козырьком и яркими надписями, клянусь!" Будем ездить и спрашивать: "Ничь пуль — почем товарчик, сколько стоит?" — это и я знаю, бывал как-то в Оше.
Старшие женщины и мужики клана всё таскали доски, укладывали их в штабель, который готовились накрыть выгоревшим штопаным брезентом. Потом пошли коробки, мешки с мукой и цементом местного производства, деревянные ящики, всё для него.
— Гиниратор, а-аа! Катта рахмат, урус-шах Сотников… Мотоблок бир! Какой груз, вай, вай, ман жуда хурсандман! Мопед, и-иии!!
Подошёл Зиберт. Посмотрел на развал, что-то сказал: узбеки прекратили растаскивать добро, начали укладывать мешки в форме пулемётного гнезда.
А девчата в тейпе красивые, парочка так вовсе… просто шахерезады.
— Красивые дочки у тебя, Хамис.
— Халам-балам не держим, ты на Зарину
Глава тейпа внимательно посмотрел на меня. Мгновенно принял решение, на Платформе всё быстро делается, так и надо.
— Не женат ты, а? Бери. Ты большой начальник, а у меня заправка и чайхана, о калыме договоримся, бери! Каляй маляй якмаляй? — и тут же перевёл — Все ништяк?
Вдалеке, заставив меня невольно вздрогнуть, грохнул выстрел "сорокапятки". Потом ещё один, и ещё. Вот уже и крупнокалиберные пулемёты подключились, там и ротные добавили, надо же, уже различаю звук; опять понеслась…
— Не каляй, Хамис, и не маляй, — отсутствующе произнес я, пожёвывая травинку. — И уж пока никак не якмаляй, видишь, какие тут дела разворачиваются.
Но окрылённого сладчайшими перспективами узбека, уже видящего перед собой потоки машин, очереди за пловом, чебуреками и лагманом, было просто невозможно сбить с созидательного настроя счастливого и богатого семейного строительства на военный.
— Какие такие дела, что ты такое говоришь? Сейчас порешают ваши джигиты все эти дела, начнётся сытая мирная жизнь, хвала Создателю.
Подвязав пустой диалог, я подошёл к станции, вызвал Бероева.
— "Берег", ответь "Эфиру".
— На связи "Берег", что там, Юра?
— Слышим гром победы, — я не Олег, не имею права признаваться, что страшновато. — Помощь не нужна?
— Ну, ещё не победы… — хмыкнул Руслан. — А помощь не помешает. Свяжись с Демченко, узнай там, когда они вылетают, требуется поддержка с воздуха, пусть загрузится.
Демон с Эльзой стоят на вновь открытой ВПП неподалёку от спуска с гор, сегодня ночью там планировали поверхность, на скорую руку. Раньше никак не получалось, явной активности на Пакистанке мы не демонстрировали.
— Принял, сделаем.
— До связи.
Обозначив летунам задачу и сообщив итоги колонне, мы с Олегом остыли, да и стрельба пошла потише, все ждут развязки.
— Ох, богат урус-анклав, богат, — философски заметил у меня под ухом тихо подошедший к нам Хамис. — Куда смотрите, а? Чего смотрите, без вас справятся… Ох, богата Россия-страна, доски ровные есть! Цемент есть. Топливо есть. Армия какая сильная! Наверное, девушек красивых не хватает, как ты думаешь? Сильной армии нужны красивые жёны.
— Всё-то ты знаешь про нашу армию, — хохотнул Олег.
— Конечно, я всё знаю, — спокойно подтвердил узбек. — Столько лет в Афганистане с вашими сотрудничал, до самого последнего момента, когда меня слуги Всевышнего сюда перенесли.
Он хоть и узбек, но узбек афганский, да ещё и с уйгурской кровью, мешанина, такие где угодно выживут. Хамис первым понял выгоды, первым откликнулся, теперь тут баем будет. И не побоялся перебраться сюда, причём, вовремя.
Мы стоим на сто втором километре Пакистанки, считая от конца горной подошвы.