Стратегия. Русский Союз
Шрифт:
За нами остались практически чистые спокойные земли, вожди мирных кластеров сами зачищали вокруг себя, весь последний месяц гоняли "непримиримых". Но ему нужно было бросить обжитые места и уйти восточней, сюда, в эту самую точку. И он согласился, встал там, где это нужно Союзу. Теперь получит и бакшиш, и ништяк.
— Как ты можешь помнить, если мы из Афганистана свалили чёрт знает когда? — все не мог уняться Олег.
— Как свалили? Это полки свалили, для газет. Кто надо, тот остался, парень, — с мягкой улыбкой поправил моего напарника узбек, посмотрев на нас с какой-то
Вот такие новости из серии "Солдаты Империи".
Со стороны казанов и длинного стола, оперативно сложенного из драгоценных досок, послышались приглашающие крики. Мужики из грузовика уже вытирали вымытые руки полотенцем, быстро реагируют партизаны. Плохо, что самовольно пост покинули.
— Плов готов! — вскинулся Хамис. — Прошу за достархан, уважаемые. И товарища немца нужно взять с собой, у нас интернационал.
— Зиберт! — крикнул я, помогая небогатому немецкому рукой с воображаемой ложкой. — Ком цу мир, ессен, ессен! Господа партизаны, вы почему пост покинула, а? Вас что, по законам военного времени, не?
Те потупились, ожидая решения.
Подошёл улыбающийся Дитрих, по моему жесту поставил пулемёт возле стола.
— Путим-м поиттать пльов? — осведомился он.
— Будем, уважаемый, будем… Хуш келибсиз!
За столом уже сидело человек семь, ещё несколько человек крутилось рядом, докомплектовывая полевой достархан. Взрослых мужчин всего трое, ещё три парня в предпризывном возрасте, остальные — женщины и дети. Нас ждали самые почётные места. Сразу же подошли две женщины с кувшинами и полотенцами, даже кусочки мыла есть. Ёлки, у нас в машине орехи в меду! Не забыть бы детям раздать.
— А почему мужчины стоят? Что? Почему на часах, как так, пусть садятся, мои нукеры посмотрят! — резко отдав распоряжение по-узбекски, Хамис поднял своих парней, заставив их быстро улететь на посты. — Пусть садятся, начальник!
Я махнул рукой, пусть так, тут прямо из-за стола наблюдать можно. Ухнув, из чёрного казана вывалилась золотистая, ароматнейшая, очень аппетитная масса, легла на огромное блюдо. Помидоры, огурцы… И дыни, большие, оранжевые. Молитвы не было, похоже, религиозные обряды несколько упрощаются. Разговоры стихли. Но я отчего-то спросил, просто вспомнил:
— Хамис, забыл спросить, а как местечко назовете? Или не придумали ещё?
Стало ещё тише.
— Всё придумали, — успокоил меня узбек, торопясь освободить рот для нормального ответа. — Санта-Барбара.
От удивления я машинально отдёрнул руку от огромной горячей горы риса. Ну, дают!
— Но почему… Санта-Барбара?
— А ты чего ожидал, дорогой? — он хитро посмотрел на меня. — Ош? Хорезм? Бухара? У нас новый мир, в нём и жить нужно по-новому, интернационально, ваши спецы всегда меня этому учили… Санта-Барбара! У меня дома весь сериал был, понимаешь? Все серии! Санта-Барбара!
Мне примерещился удивительный микс из "Белого солнца пустыни" и старых спагетти-вестернов: низкое дощатое здание офиса автозаправки на высоком каменном фундаменте, прилепленная сбоку
И заунывный переливающийся парафраз над сонной саванной…
Ну что же.
Докладываю! Сто второй километр трассы "Пакистанка".
Чистая зона. Узбекско-уйгурский городок "Санта-Барбара".
Операция "Рассвет" продолжается.
"Кастет", имперский сталкер, не меньше.
Нам пришлось вернуться, когда мы услышали позади разрывы.
От, трахома, вроде же только что всё чистанули, всего четыре километра трассы прошли, всё ништяк было. Да что там опять за незадачка?
Сомов повернул направо, медленно прошёл между веток, заглушил двигатель, квадр встал как раз под кустами какого-то мелкого орешника, нормально, и тень есть, и машину не заметно.
— Я сбегаю к горке, гляну, — предложил я.
"Горка" это по инерции, нет тут никаких горок, вот такой холмик, в лучшем случае, — всего на два метра выше среднего уровня местности, но и этого хватает, нас не видно. Правда, и мы не видим.
— Давай, Костя, жми, только без гагарина, на цырлах, — досадливо согласился Гоблин. — Я пока с Русланом свяжусь.
А я и не хочу подвигов, надоело, устали мы все, навоевались на год вперёд.
— Может, винт возьмёшь?
— Не, со своим.
До плоской высотки было всего метров пятьсот, мне их проскочить — так, ноги размять, только в пользу, меньше сала будет, гы… Не склонен, господа, не склонен. Пролетел быстро, даже снарягу не растряс. Последние метры хотел по привычке ползком пройти, но вспомнил, вовремя одумался. Тут ползать порой совсем не комильфо, колючки какие-то раскиданы, листья острые, что-то типа кактусятины, сдуру быстро иголок в ляжки насажаешь.
Хорошо, что есть у нас Монгол, умный да опытный.
Он вообще по Дикому Полю среди сталкеров самый спец, страшно и сказать, сколько они тут с Демченко дней и ночей провели, вышибая наиболее опасных да буйных. И, если Серёга всё больше по сладкой и горькой дипломатии специализировался, разводя местных вождей и вождяриков на разные "проекты", а когда и откровенно стравливая из между собой, то тихушный, но реально свирепый в деле татарин Бикмеев реально же бил по дурным бошкам, воюя то за одних, то за других — от ситуации и целей. В итоге, во многом благодаря этому мы и получили первые чистые десятки километров Пакистанки, да.
Монгол, кстати, в броне едет, армейцы недавно подобрали мужика, набегался он савраской до полного падежа. Прилёг Шамилька в корме под бронелистом на сложенном самостройном тенте для крыши БТР-а и мочит, представляете, как его укатало.
Он нас и научил — никаких краг, только кевларовые перчатки с полуоткрытым верхом.
На мне именно такие, потому я просто встал на четвереньки и паучком низенько так пробежал к обрезу, посмотрел под себя, упал, уф…
И что мы имеем плохого?