Стратегия
Шрифт:
Несмотря на рост в метр шестьдесят и крошечное телосложение, она наводит на меня непостижимый ужас. И то, что это меня возбуждает, лишь сильнее беспокоит.
Мы идем по алее кленов, листья которых уже алые и коричневые. Голова Фи даже не достигает моего плеча. Я – великан по сравнению с ней, а мои ступни ударяются о дорожку, издавая глухой звук. К моей груди прижат Лео, он теплый и такой легкий. Я поддерживаю рукой его маленькую попку, пока мы идем по пешеходному мосту.
– Почему ты стал играть в футбол?
– спрашивает Фи, ее голос кажется
– Из-за боли, - отвечаю я, не думая, и затем морщусь. Дерьмо. Снова она вытянула из меня признание.
Ее оленьи глазки смотрят на меня снизу вверх, а губы кривятся в хмурой гримасе.
– Агрессия, разрядка, - вынужденно добавляю, словно меня мучит словесный понос от одного взгляда Фи.
– Это способ выйти за пределы моей натуры. Показать себя на физическом уровне.
Я вытягиваю руку, поддерживая ее, пока девушка идет по камням вокруг пруда. Она берет меня за руку - хоть я и знаю, что Фиона не нуждается в моей помощи - и мы не отпускает друг друга, пока не возвращаемся обратно на тропинку.
– Центр не просто прикрывает квотербэка, он также задает линию игры. Он хорошо понимает происходящее на поле и то, что планируют игроки нападения и обороны. Он беспристрастен, легко адаптируется и защищает слабые стороны команды.
– Идеально тебе подходит, - бормочет она.
Новая волна тепла приливает к моей груди.
– Ага.
Большинство девушек, с которыми я встречался, можно было разделить на два лагеря: те, кто хотели меня, потому что я футболист. Я мог быть уродливым как крот или полнейшим мудаком, но они все равно хотели со мной трахнуться. И вторая часть - те, которые интересовали меня, но, по иронии, их не волновало то, чем я занимаюсь или чего на самом деле хочу.
Эми была именно такой. Она, как и я, увлекалась искусством и выбрала его основным предметом. Я влюбился в нее очень сильно в самом начале первого курса. Но она не ответила мне взаимностью. Для нее я был просто придурком, одержимым жестоким видом спорта.
Фи сразу сказала мне, что не встречается со спортсменами. Но вот она здесь. И она со мной. И, что важно, она мне нравится. Всегда нравилась. Она честная, но при этом не жестокая, столь чистая и настоящая. Это так освежает. Рядом с ней я начинаю по-настоящему дышать.
Ее рука в моей кажется такой маленькой, кости изящные и хрупкие. Я осторожно держу ее ладонь, позволяя своему большому пальцу поглаживать запястье девушки. И хотя именно я ласкаю ее кожу, дрожь распространяется по моему телу и стекается пульсациями к члену. А все из-за простого прикосновения к ней. И она позволяет мне касаться себя.
Я хочу пробежать пальцами по ее маленькому красивому телу. Мой живот напрягается от этой потребности, а сердце гулко ударяется о грудь, потому что я такой охуенно испорченный. Я не знаю, что на хрен делать с женщинами - я избегал близости с ними годами.
И сейчас это аукается мне.
Фи замечает мое затянувшееся молчание и заглядывает в мои глаза.
– Выбирайся из своей скорлупы, Итан.
–
– Не так-то легко сбежать от самого себя.
– Она отлично понимает, о чем я, но, слава богу, не знает, почему я застрял в своей скорлупе.
– Прошлой ночью, - говорит она обыденным тоном, - я пошла спать, гадая, как бы твоя борода ощущалась на внутренней поверхности моих бедер.
Я спотыкаюсь о брусчатку. Малыш фыркает, но я быстро возвращаю равновесие.
Фи же даже не смотрит в мою сторону. Она идет в нескольких шагах от меня, а ее голос тихий и естественный.
– Я гадала, было бы мне щекотно, если бы ты сосал мои соски.
– Жар заливает мои легкие. Я не могу дышать. Мой член пульсирует под ширинкой джинс.
Возможно, я издаю какой-то звук, потому что Фиона поворачивается и глядит на меня через плечо.
Не знаю, что за выражение она не видит у меня на лице, но ее улыбка увядает, а румянец заливает щеки.
Ее шаги замедляются, но мои - нет. Я шагаю вперед, не отрывая от нее взгляда.
Она все еще румяная и идет задом наперед. Думаю, я усмехаюсь. Но не уверен. Моя цель ясна.
Я веду ее к лавочке, расположенной под покровом плакучей ивы. Мои руки хватают ее за талию и с легкостью приподнимают вверх. Фи становится на лавочку передо мной. Ее дыхание теперь более поверхностное и частое, а шикарная грудь оказывается на уровне моих глаз.
Она не говорит ни слова, когда моя рука проскальзывает под ее свитер. Атласно-гладкая кожа приветствует мою ладонь. Я веду рукой по ней вверх, по ее плоскому животу и ребрам, все это время глядя девушке в глаза. Я люблю то, как они расширяются, как в них отражается шок и пламя вожделения.
Она по-прежнему молчит, пока я касаюсь пальцами ее груди и сдвигаю вниз кружевной лифчик. Тихий звук срывается с ее уст, когда я медленно приподнимаю одну сторону ее свитера.
– Малыш...
– Спит. Не буди его.
– Я так близко, что могу видеть, как трепещет пульс у нее на шее. Ее теплый запах заполняет мои ноздри. Запах женщины, сладостей и зеленого чая.
Мягкий кашемир скользит вверх по ее телу, высвобождая грудь, отчего та немного колышется, и мой член еще пуще врезается в джинсы. Я сглатываю стон. Боже, какая же она красивая. Кремовая упругая плоть и розовый сосок размером с монету.
– Подержи свитер.
– Мой голос кажется гортанным.
Но Фи делает, как я велел, и ее грудь немного вздрагивает от каждого быстрого вдоха.
Моя рука тоже дрожит, когда накрываю ладонью ее теплую кожу, сжимая эту сладкую грудь.
А затем я целую сосок, захватывая губами кончик и щекоча ее кожу бородой.
– Итан...
– Ее рука опускается на мое плечо для поддержки.
Мне так жарко, кожа буквально горит. Я целую ее грудь, словно это ее уста, облизывая и посасывая, покусывая онемелый бугорок и лаская его своими губами. И делаю это неоднократно. Теряюсь в происходящем, поклоняясь ее груди, как она того заслуживает.