Страус – птица русская (сборник)
Шрифт:
Нина (просыпаясь). Здравствуй. Здравствуй, мой дорогой.
Евгений. Дорогой, это точно. Я очень дорогой. А ты кто?
Нина. Кто я?
Евгений. Кто я, мне известно. А кто ты – нет.
Нина. Я – Нина.
Евгений. Нина – это хорошо. Как в «Маскараде» Лермонтова. Нина и Евгений. Я играл в «Маскараде», правда, в школе. (Читает.)
Послушай,Нина. Я была у тебя вчера. Мы всю ночь говорили. А потом…
Евгений. Что – потом?
Нина. Ну как… Ты разве не помнишь?
Евгений. Честно говоря, смутно.
Нина. Как это – смутно?
Евгений. Нина, я алкоголик. Понимаешь? Ал-ко-голик. У меня провалы в памяти. После двух литров я в автопилоте.
Нина. Значит, я имела дело с твоим автопилотом? Автопилот был на высоте.
Евгений. Дело? Какое дело? Что, это самое дело? Что-то плохо верится. У меня с этим делом перебои. Ты выпей с мое, вообще говоря!
Нина. Зачем ты пьешь?
Евгений. Хороший вопрос. Видно, что его задавал умный человек.
Нина. Так отвечай.
Евгений. Как говорят в одной пьесе Петрушевской, «мы пьем потому, что нам нравится пить». Нравится, да! В быту мне скучно. Скучно, Нина, скучно! Я рожден с великой силою в душе! Вот так взять, полетать, сгореть, и всё! И ничего не нужно больше!
Нина. Зачем сгорать?
Евгений. Для собственного удовольствия!
Нина. А жизнь нам дана не для удовольствия. Жизнь – это цепь задач. Ты – гениальный артист.
Евгений. Я знаю.
Нина. Значит, надо работать.
Евгений. А я что, не работаю?
Нина. Ты на прошлой неделе спектакль сорвал.
Евгений. Увлекся. Старые друзья подкатили.
Нина. Знаю я твоих старых друзей.
Евгений. Что ты можешь знать!
Нина. Да я всё про тебя знаю. И про друзей старых, и про друзей совсем-совсем молоденьких.
Евгений. А я и не скрываю ничего. А если мне нравится? Если я, например, не хочу ни плодиться, ни размножаться? Ты, что ли, меня заставишь?
Нина. Возьму и заставлю.
Евгений. Ну что, подруга, разбегаемся? Мне на репетицию в двенадцать. Сейчас сколько?
Нина. Я не знаю.
Евгений. Вот ты не знаешь, а я опаздываю.
Нина. Подожди еще. Подожди.
Евгений. Еды всё равно нет, так что на завтрак не рассчитывай.
Нина. Я не хочу есть. Я хочу поговорить с тобой.
Евгений.
Нина. Когда я впервые увидела тебя, мне было двадцать три года…
Евгений. В какой пьесе?
Нина. «Пять вечеров» Володина.
Евгений. А, точно, это было хорошо, я помню. Мне ж было… а, тоже было двадцать три. Первая роль, мамочки мои! Я ж был здоров, как зеленый огурец. Носился по сцене, ничего не соображал. Критики писали о моем лучезарном обаянии. Лучезарное обаяние, а? Женского рода критики, конечно. Любите вы меня, надо отдать вам должное. И правильно делаете. И надо меня любить. Чего вам ваши плешивые мужья в тренировочных штанах? На что они вам сдались? Вот у тебя есть муж?
Нина. Уже второй.
Евгений. Плешивый?
Нина. Ну, совсем немножечко.
Евгений. А у меня смотри какая шевелюра! Ни одного седого волоска нет. И вообще все на месте. А глаза! Ты где-нибудь видела такие глаза?
Нина. Нигде.
Евгений. Конечно. И не увидишь. На заказ сделано. А зубы посмотри, а? Я и у дантистов-то не бываю. Всё от Бога!
Нина. Любишь ты себя.
Евгений. Люблю! А которые люди себя не любят, те люди мне вообще подозрительны. Они и зарезать могут. Вот я тут по телевизору видел мужика. Он двух человек зарезал, отца и дочку, они черешню рвали на его территории, понимаешь ли! Его спрашивают: как вы считаете, что с вами надо за это сделать? А он преспокойным образом отвечает: а расстреляйте, говорит. Все равно я не человек. Смотри, как обнаглели силы зла! (Пауза.) Я что-то прямо белыми стихами…
Нина. Я иногда тоже.
Евгений. Я, наверное, от Шекспира заразился, пока репетировал.
Нина. А что репетировал?
Евгений. Макбета.
Нина. Не очень твоя роль.
Евгений. Ну да, не моя! Совершенно моя!
Читает из «Макбета».
Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра».Так тихими шагами жизнь ползетК последней недописанной странице,Оказывается, что все «вчера»Нам сзади освещали путь к могиле.Конец, конец, огарок догорел!Жизнь – только тень, она – актер на сцене,Сыграл свой час, побегал, пошумел —И был таков. Жизнь – сказка в пересказеГлупца. Она полна трескучих словИ ничего не значит!