Страж феникса
Шрифт:
– Так и я могу! – вмешался мальчуган. Он не собирался сидеть сложа руки, ведь это по его вине феникс убежал. – Чем больше нас отправится на поиски, тем лучше. И мне он доверяет. Меня защитит оберег.
Он коснулся рукой мешочка, висевшего на шнурке у него на шее. Господин Ху дал его мальчику, когда только взял в ученики. Тигр опустил голову и подумал немного:
– Хорошо. Но помните, мастер Томас, ваш оберег защищает только от небольших монстров. Против крупных он бессилен. А лучше избегать и тех и других. Владение единственным заклинанием не делает из вас волшебника… – Он перевёл взгляд на Жэв: – А из вас умение
Мистраль приподняла бровь:
– Думаешь, стоит отпускать детей на улицу одних?
– Когда идёт война, у детей нет времени быть детьми, – вздохнул господин Ху. – Сидни, поменяешься с госпожой Жэв. Останься в магазине. Закроешь за нами дверь и повесишь на вход защитную печать. Мастер Томас, вы будете искать на Грант-авеню. А вы, госпожа Жэв, отправитесь на восток.
Девочке предстояло пройти улицы с небоскрёбами, где располагались офисы крупных компаний. Обезьяна выглянула наружу. Осмотрела улицу в одном направлении, потом в другом. Поблизости никого не было.
– Скажу караульным, чтобы тоже искали.
– Только тихо, – предупредил господин Ху. – Шпионы Ваттена не должны узнать, что феникс бродит неизвестно где без охраны.
Страж принял человеческое обличье.
– По крайней мере, на нашей улице всё спокойно, – сообщила Мистраль, когда друзья вышли из магазина.
– Но за её пределами может быть опасно, – обратился тигр к детям, подняв указательный палец. – Повторяю: никаких подвигов! Будьте предельно осторожны.
– Мне не привыкать, я выросла на улице! – уверенно заявила Жэв.
– А я помог победить Безымянного! – парировал Том.
Гигантский монстр, называемый Безымянным, терроризировал царство драконов, пока Мистраль вместе с Томом его не уничтожили. Страж обеспокоенно наморщил лоб.
– Излишняя самоуверенность опаснее любого монстра.
– Ху! – одёрнула его Мистраль. – Пора!
– Да, конечно…
Бросив последний тревожный взгляд на детей, тигр двинулся в свою сторону. Мистраль тоже ушла. Том и Жэв, хоть и храбрились в присутствии взрослых, ближе к выходу из знакомого переулка сбавили шаг. Они не отходили так далеко от магазина с тех пор, как началась война за феникса. Краем глаза Том заметил, что у одного из плакатов на стене отогнулся и колышется на ветру уголок, а из-под него выглядывает драконий амулет, спрятанный обезьяной и Мистраль. Он торопливо разгладил плакат, прижав его обратно к стене.
Потом он стал разглядывать прохожих, идущих по Грант-авеню. С десяток покупателей суетливо топали мимо, неся в руках пакеты с продуктами. Сквозь толпу пробиралась парочка дрожащих от холода туристов в футболках и шортах, совершенно неподходящих для летней погоды в Сан-Франциско. Том пристально вглядывался в каждого: вдруг в обличье человека скрывается кто-то из своих или чужих. Жэв обогнала его и вышла на главную улицу китайского квартала.
– Нам не найти феникса, если будем стоять тут.
Том собрался с духом и вслед за ней шагнул вперёд, в зону боевых действий. И почти сразу остановился: из-за припаркованного грузовика, наполовину заехавшего на тротуар, выскочил мужчина. Вдруг это монстр? Вообще-то ученик тигра хорошо чувствовал присутствие магии и безошибочно определял её по характерному покалыванию
Том пошёл дальше теперь уже совсем один. По пути была кондитерская. Сквозь стёкла витрины мальчик увидел внутри двух пожилых посетителей, сидящих за столиком. Может, один из них – шпион Ваттена? Мальчик снова произнёс разоблачающее заклинание, но старики были всё те же: попивали чай из пластиковых стаканчиков и увлечённо обсуждали между собой нехитрые местные новости. Потом он заприметил тройку особо активных туристов, щёлкающих фотоаппаратами. Проверил их при помощи заклинания – безрезультатно.
Он понял, что если будет проверять каждого встречного, то не пройдёт улицу и за час. Слишком долго. Случись что, у него-то в запасе имеется заклинание ветра. А новорождённый феникс – какая у него защита против монстров? От одной только мысли об этом всё в животе у мальчика сжималось в тугой комок. Медлить нельзя, придётся положиться на удачу.
Том пошёл быстрее по обочине улицы. По дороге он начал было ругаться: мол, с цыплёнком не оберёшься хлопот! Но тут же одёрнул себя. Сколько раз он сам, попадая в неприятности, жаловался, что ему, ребёнку, не дают права на ошибку. Сколько раз винил взрослых, что они, чуть что, спешат судить и обвинять его. А теперь, пожалуйста, сам делает то же самое. Каждый раз, выгораживая его перед директором школы после очередной драки, бабушка говорила: такие уж они, мальчишки, сгоряча могут натворить глупостей. Видно, маленький феникс в этом отношении ничем не отличался от своей «мамы». Его надо было научить не терять головы каждый раз, когда он чем-то напуган. Тому оставалось надеяться, что его подопечный окажется лучшим воспитанником, чем он сам.
Дойдя до перекрёстка, мальчик услышал истошные крики:
– Помогите! Убивают! Демоны!
Неужели монстры Ваттена на кого-то напали? Том развернулся и нырнул в переулок, надеясь, что заклинание ветра поможет ему защитить себя. Он издали увидел крикуна – пузатого лавочника. Тот стоял у дверей своей лавки и размахивал метлой. По вывеске было непонятно, что продавалось в магазине, но там точно не было ничего интересного для туристов. В узком окошке виднелись журналы с выцветшими фотографиями китайских музыкантов и кинозвёзд, некрасивые пластмассовые куклы в китайских кофточках и штанишках да истёртая картонка с изображением какого-то косметического средства. Внутри павильона стояла статуя Будды с янтарными ожерельями на шее. Господин Ху рассказывал, что бывает обычный, морской янтарь, а бывает волшебный – в него превращаются души умерших тигров. Но Том не ощутил покалывания в затылке, так что, видимо, эти камни были обыкновенными, с Балтийского моря.
– Что случилось? – крикнул Том, задыхаясь от бега в гору.
Лавочник обрадовался, что кому-то есть дело до его жалоб.
– Демон! Забрался сюда и разорил мой алтарь!
Он ткнул черенком метлы в открытую дверь магазина. В тёмном проёме можно было разглядеть перевёрнутый столик в углу. Рядом лежал небольшой опрокинутый алтарь. Из разбитой чашки растекалась по полу лужа чая, в которой утонули потухшие, ещё дымящиеся свечи. Кругом валялись рассыпанные апельсины. Один апельсин был надкушен. Точнее… исклёван!