Страж и королева

Алая Татьяна

Повернувшись, увидел его янтарные радужки.

— Какого цвета у меня глаза, — еще не в силах поверить, спросил я тогда.

Друг прищурился.

— Знаешь, никак не пойму.

Затем совершенно невозмутимо приблизил свое лицо ближе к моему, как будто плохо видит, при этом молчал и всматривался с очень озабоченным лицом. Я в ответ чуть не зарычал, не смея двинуться и почти не дыша от страха, теряясь между желанием дать ему в живот или позволить себе радоваться свершившемуся.

— Вот даже затрудняюсь сказать, больше желтые или оранжевые? — бормотал Румей тем временем озадаченно

прямо перед моим носом, пытаясь ответить на очень сложный вопрос, продолжая напряженно вглядываться в свете огня в мои глаза, будто подслеповат.

— Придурок! — прошипел я, расслабленно выдохнув.

Он сказал главное. Мои глаза тоже изменились…. А это значит — я стал Стражем! Как мечтал….

«Ни одного изгоя!» — вдруг понял я, и эта мысль только усилила рождающееся внутри ликование.

И только в этот миг, когда сомнений больше не осталось, я осознал, как по-другому выглядит мир вокруг….

Глава 5

Глава 5

Теперь цвета ночи и остальные стражи вроде остались прежними, но я словно видел красоту природы еще острее. Внутреннее ощущение идеальности окружающего мира пронзило всего меня. А друзья будто стали светиться еле различимым беловатым светом, шедшим изнутри. Тогда я посмотрел на священный огонь, уловив, что тот стал более оранжевым, жгучим, но лишь греющим даже на расстоянии. Мне стало интересно, что будет днем, и пришлось набрался терпения увидеть все новым взглядом чуть позже….

Тем временем спокойно переждав выражение бурных эмоций у новых стражей, Соргос поднял руку вверх, привлекая внимание, и тут же наступила тишина.

— Мы все искренне поздравляем вас, — сказал он торжественно и с улыбкой, а его голос разносил ветер. — Вы все достойны этого. И сейчас можете вернуться к своим семьям, но вечером на главной площади начнется ваше служение. Новые стражи покинут нас на семь лет, а мы будем ждать вас домой. Надеюсь, всех.

Почти одновременно мы выдохнули, осознавая, что все равно придется уйти. И теперь эта символическая подготовка к судьбе изгоя и сбор вещей перед Церемонией показалась мне лишь тренировкой. Привыканием к мысли, что впереди все равно ждет дорога.

— Да, наставник, — выдохнули мы почти одновременно так привычно, уже мечтая быстрее вновь обнять родных и увидеть в их глазах гордость за то, что сын или дочь стал теперь стражем.

— Идите, мы будем ждать вас на площади, — сказал Соргос и наставники, кроме отца, словно растворились в темноте.

— Знаешь, я, пожалуй, выращу бороду и лохмы, как у Варкоса, — вдруг забубнил Румей у меня над ухом, когда мы брали свои баулы. — Это как-то мужественно выглядит. Ну пара шрамиков, укус какой-нибудь особо страшной твари — ни одна девушка не устоит!

От воспоминания я резко выдохнул.

— Тут вот кое-что случилось, — произнес я тихо, понимая, что должен рассказать. — Это касается Эвер.

Ощущение тисков, схвативших меня за грудки, было дополнено блеском янтарных гневных глаз друга. Вся его веселость вмиг улетучилась.

— И что же случилось? — обманчиво добро спросил тот, все равно похоже на шипение.

Но не драться же с ним по собственной глупости?!

Потому я с усилием закинул баул на плечо, не собираясь сопротивляться.

— Ты только ничего не подумай! Я хотел…

— Мальчики, я не помешала? — вдруг раздался голос виновницы нашей стычки, — Арай, можно с тобой поговорить? — тише спросила она, не обращая внимание на состояние Румея.

Тот же убивал меня взглядом все то время, пока я кивал Эвер и отошел с ней чуть в сторону.

— Сейчас мы уже лучше знаем нашу судьбу, — сказала девушка, так и не смотря в мою сторону. — Поэтому я хотела сказать, что если у тебя ко мне какие-то особенные чувства, то…

Эвер сделала тяжелый вздох, ища слово, чтобы не обидеть. Я видел это и ощущал в ее голосе и интонации.

— В общем, не надо ни о чем говорить, пока не вернемся. Мне сложно понять пока, что чувствую. Мысли только о служении. И кто знает, что там случится с нами. Ведь так?

И только в этот момент она повернулась ко мне лицом, а я понял, как той идет янтарный цвет глаз.

— Ты наверно неправильно меня поняла, — прошептал я, не зная как сказать правду не столь коряво, как звучало в голове. — В общем, я же сказал, что есть парень. То есть это совсем не я. Но есть тот, кому ты нравишься.

— Вот как? — несколько озадаченно пробормотала Эвер. — Но боюсь, что ответ будет тот же.

— Понял, — кивнул я. — Передам ему. Но это не должно тебя тревожить. Все мы знаем правила.

Она робко улыбнулась.

— Мне радостно, что мы поняли друг друга.

Мимолетная улыбка облечения проскользнула на красивом лице и исчезла, сменившись торжественностью прошедшего Церемонию.

— Однозначно, — подтвердил я.

Она отошла, а ко мне тут же подскочил Румей.

— Что? Она тебя будет ждать? Да? Ты ей нравишься?!

На его лице были лишь досада и разочарование, а не злость. Хотя боль и печаль в глазах друга были понятны.

— Нет, — возразил я, пытаясь уверить парня, — она вообще не знает, что чувствует. Сказала, что сможет понять в странствиях, ну а потом…. И мне она безразлична.

Облегчение на лице громилы было очевидным.

— Ну, тогда еще посмотрим. Она точно предпочтет меня тебе. Особенно с бородой и в шрамах!

Друг явно повеселел, а меня стали одолевать опасения.

— Но не смей идти за ней! — сказал я. — Ты же знаешь, что мы должна служить по одиночке, чтобы принести как можно больше пользы!

Тот лишь ухмыльнулся в ответ.

— Знаю, заботливая мамаша, до встречи на площади вечером!

На этом Румей хмыкнул и пошел в темноту бодрым шагом. Мне оставалось лишь обреченно вздохнуть от его характера, который даже в такой торжественный момент тянул друга пошалить. И смотря как силуэт амбала пропадает во мраке, я ждал отца.

— Я так рад, сынок, — сказал тот тихо, неслышно подойдя, — ты будешь отличным стражем!

— Спасибо, пап, — улыбнулся я расслабленно в ответ.

Мы смотрели друг на друга, понимая все без слов. Оба знали, как я ждал этого, как доводил его все эти годы, не зная, как еще унять зуд быстрее вырасти и стать Стражем. Мужчина положил тяжелую руку мне на плечо и по-отечески ласково спросил: