Страж могил
Шрифт:
– А разве ты не помнишь, брат? – издевательски спросил Огерт. – Неужели и у тебя случались провалы в памяти? Ну конечно же! Так напрягись, припомни все свои сны и видения. Может некоторые из них были очень яркими? Такими яркими и неприятными, что ты тут же заставлял себя забыть о них. Или это я заставлял тебя? Как думаешь?..
Огерт уже ничего не говорил, рот его был закрыт, губы не шевелились. Но Гиз слышал каждое слово:
– Ты думал, что мотаешься по миру бесцельно? Наугад ищешь нежить?
Гиз слышал себя.
Свой чужой голос.
– Уймись, Кхутул, – сурово потребовал Страж. – Дай мне поговорить с ними.
– Говори. Они же тебя слышат, ты сам сказал это.
– Дай им возможность отвечать.
– Нет.
– Ты же понимаешь, что я могу тебя убить.
– Только вместе с ними.
– И я пойду на это.
– Тогда почему ты медлил?
– Сперва я хотел привести их сюда. Я не мог расправиться с тобой, пока ты находился вне Кладбища. Ты бы опять ускользнул, нашел бы новые тела. Но здесь ты в ловушке. Земля Кладбища впитает твою душу, едва только я освобожу ее.
– Так вот для чего ты позвал их! Чтобы убить! А знаешь почему я позволил им прийти сюда?
– Ты хотел снова меня увидеть.
– Да.
– Ты хотел быть рядом со своей армией.
– Да. Но не это главное. Я здесь, чтобы предъявить тебе ультиматум.
– У тебя нет власти надо мной.
– Но я могу топтать твои цветы!
– Я остановлю тебя.
– Но ты не сможешь остановишь целую армию. Они будут вытаптывать здесь все, пока ты не согласишься прислуживать мне.
– Не боишься растоптать себя?
– Я пойду на этот риск. Меня же трое.
– Твое войско не сможет сюда прорваться.
– Ты уверен? Неужели еще ничего не чувствуешь?
– А ты? Ты ничего не чувствуешь?
– Торжество!
– Нет, не то. Прислушайся к себе. Загляни в душу. Они еще там, они там останутся, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Где вы, Гиз, Огерт и Нелти? Однажды вы уже победили его! Сможете и теперь!
– Не смеши меня! Твои призывы бесполезны!
– Вы сумеете, я верю. Я знаю!
– Заткнись, старик!
– Я позвал вас к себе, потому что хотел дать вам шанс. Нелти, дочка, слышишь меня?! Ты не простая собирательница! Твой дар шире, сильнее! Гиз, малыш, ты же охотник! Соберись, сконцентрируйся, это твое тело, ты в нем хозяин! Огерт, мальчик мой! Ты же всегда боролся со своим проклятьем, ты хотел остаться человеком!
– Заткнись!
– Ты заткнись! – Страж вскочил, ударил кулаком по столу. – Отпусти их!
– Нет!
– Я требую!
– Никогда!..
Три слитных голоса вдруг раскололись.
– Никогда… – прохрипела Нелти и судорожно схватилась за Огерта. – Никогда…
Страж шагнул к собирательнице,
– Я здесь дочка, я с тобой, ты можешь, я знаю, ты сумеешь, справишься…
– Я сумела, – прошептала Нелти. – Я слышала тебя, отец, я справилась, смогла! – Она вздрогнула, резко шагнула назад, едва не упав. – Он во мне! Кхутул! – Голос ее окреп, зазвенел отчаянием. – Я – Кхутул! Потому мертвяки меня не тронули!..
– Ты сдашься! – наступая на нее, проревели Огерт и Гиз. – Ты не сможешь противиться мне!.. – Они тянули к ней руки, желая схватить, стиснуть, не дать убежать.
Но Нелти и не думала бежать.
– Я смогу! – выкрикнула она и шагнула к братьям.
Кхутул поймал ее, заключил в объятия.
А она не сопротивлялась. Напротив, она как можно крепче жалась к нему.
Жалась к своим друзьям.
К братьям.
Обнимала их…
– Что ты делаешь? – Страж пытался расцепить, растащить их, но у него не хватало сил. – Отпусти! Слышишь меня? Отпусти их!..
Нелти не слышала его.
39
Она улыбалась.
Ей было страшно и больно, гнев мешал дышать, злоба туманила разум.
Но она улыбалась – совершенно искренне, легко.
Она думала о добром и светлом. Вспоминала детство: игры с тряпичным мячом, скачки на соседских свиньях, рыбалку штанами, поиски края радуги, ночное на берегу реки…
Они всегда и везде были втроем.
Огерт – главный заводила.
Гиз – первый заступник…
Она догадывалась, что Гиз ее любит.
И знала, что детская любовь не проходит бесследно…
«Эй вы! – мысленно позвала она друзей. – Выходите играть!»
Было темно – она давно к этому привыкла.
«Хватит спать! – кричала она, смеясь. – Поднимайтесь!»
Что-то шевельнулось неподалеку, чуть засветилось – словно гнилушка во мраке, будто меч Гиза во тьме.
«Гоните его! – кричала она, вспоминая, как давным-давно ловили они драчливого петуха, залетевшего на чужой двор. – На меня, на меня загоняйте!»
Словно ловушку, открыла она свое сердце – в нем еще оставалось место.
А вокруг колыхалось что-то скользкое, похожее на болотную тину, в которой она однажды чуть не утонула.
«Тащи!» – кричал тогда Огерт, прыгая вокруг. И Гиз тянул, что было сил.
Тина ускользала, сопротивлялась. Ее нельзя было схватить, за нее невозможно было уцепиться. Но чистая вода уже проглядывала местами.
«Толкай! – крикнула Нелти – Ну же! Все вместе!»
Друзья крепко ее держали.
А она хваталась за них.
И запускала руки им в душу.
И тянула, тянула к себе липкую, не желающую уступать тину.