Страж неидеального мира
Шрифт:
«Великобритания и Франция предпочитают скорее отдать Чехословакию Гитлеру, чем воевать с ним. Однако, император Михаил II дает братскому славянскому народу гарантии неприкосновенности. На территорию Чехословакии входят части Российской Императорской армии. Чехословацкое правительство объявляет о непризнании Мюнхенских соглашений. Немецкий генералитет уже готов дать задний ход, но разъяренный фюрер не желает отступать. 23 октября 1938 года Вермахт без объявления войны вторгается в Чехословакию. Нацистская Германия и Российская Империя оказываются в состоянии войны».
Звук открывшейся двери заставил темноволосого
– Господин Ванеев?
– Александр приложил ладонь к козырьку фуражки, - Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов.
Какое у него странное выражение лица, одновременно растерянное и жадное до подробностей и новых открытий. Внимательный взгляд ощупал черный мундир, скользнул по золотым погонам – и уперся в лицо Афонова.
– Добрый день, сударь. Присаживайтесь, если есть желание. – Парень подхватил с кровати пульт, тот протестующе пискнул и изображение в телевизоре застыло на месте. Палаты в госпитале оказались весьма уютным местом. Тут тебе и телевизор в пол-стены, холодильник, мебель – не всякий отель такой похвастается. У стены за занавеской виднелся небольшой синтоистский[4] алтарь.
– У меня есть несколько вопросов. Ваше состояние позволит вам ответить на них? – Александр прикрыл за собой дверь, но остался стоять на ногах, разглядывая парня сверху вниз. Подозрение в том, что тот всего лишь искусный симулянт, замолкло и не подавало признаков жизни. Мальчишка не походил на психа, но и нормальным его назвать трудно. На молодом лице застыло странное выражение – смесь детской обиды, растерянности и алчного любопытства, будто ему приходилось заново открывать огромный неизвестный мир.
– Вряд ли. – Неожиданно улыбнулся парень, - разве что вы спросите о чем-то, что произошло после того, как я очутился в этой палате.
Александр хмыкнул и залез во внутренний карман мундира.
– Вам этот документ знаком? – поинтересовался офицер, протягивая злополучный паспорт «владельцу».
– Ннет… - Не очень уверенно отозвался Виктор. От Афонова не укрылся озадаченный взгляд, которым парень перед ответом наградил зеркало. Видимо, сличал фотографию с оригиналом. – Но, судя по всему, это мой паспорт?
– Гражданином какой страны вы являетесь? – На всякий случай уточнил Александр.
– Судя по этому документу…
– А если не судить? – Пресек штабс-капитан попытку пациента «подсмотреть» правильный ответ.
– Тогда понятия не имею. – Сдался парень, вернув документ Афонову. – А, простите, почему по нему нельзя судить? Паспорт…
– Потому что государство, гражданином которого вы, предположительно, являетесь - Российская Империя. И федерацией она, слава Богу, становиться не планирует.
Господин Ванеев от такого заявления, что называется, завис.
– А паспорт откуда?
– Понятия не имею. Но – выясню. Если вы вспомните хоть что-то – немедленно свяжитесь со мной. Ваш лечащий врач знает, как это сделать. До тех пор, пока ваша судьба не прояснится, я склонен вас полагать гражданином России.
– Спасибо… - Пробормотал парень.
– Не за что. Вашей дальнейшей судьбой займется консульство. Документы, деньги… В общем, с администрацией клиники свяжутся.
– Я вас понял. – Взгляд у парня остался прямым. Не врет, с сожалением понял Афонов. – Но я говорю правду.
– В таком случае остается лишь пожелать вам выздоровления.
Очередного «спасибо» он дожидаться не стал. Попрощался коротким кивком и закрыл за собой дверь. Такаги уже дожидался в коридоре.
– Коллега… Признаться, я в тупике.
Японец наградил штабс-капитана мрачным взглядом. А что тут еще скажешь?
[1] Кэмпэйтай – служба военной контрразведки Японской империи
[2] Личная печать, заменяющая в Японии подпись.
[3] Дзицуин – печать, зарегистрированная в государственных органах и предназначенная для совершения ответственных операций. В повседневной жизни используются печати, не подлежащие обязательной регистрации.
[4] Синто – государственная религия Японской империи.
Глава 2
Есть в России несколько загадок, которые ни один ученый разгадать не в силах. Главную из них Афонов сейчас вертел в руках: компактный смартфон «Тоцуко». Сконструировать межконтинентальную ракету, чтоб ни одной ПРО не по зубам? Легко. Сверхсовременные бомбардировщики, способные прибить с десятикилометровой высоты муравья так, чтобы его соседи по муравейнику ни сном ни духом? Не вопрос! Атомные реакторы, космические спутники, сверхсовременные радары? Пять минут и готово. Недорогой и качественный телефон? Совершенно непосильная задача. Русские инженеры создавали японским высшим чинам сверхзащищенные линии правительственной связи, но приезжали на работу на японских машинах и звонили с японских же телефонов. Почему так – величайшая загадка истории.
Сейчас плод японского гения весело подмигивал штабс-капитану синим индикатором: Такаги только что прислал приглашение Александру – дескать, есть новости.
Со стены гостиничного номера японский же «Мацусито» вещал о выходе в Средиземное море эскадры во главе с атомными авианосцами «Адмирал Нахимов» и «Адмирал Колчак». Так сказать, еще один парадокс истории в действии. Франция, если верить журналистке, тараторившей в микрофон, заявила протест. Русское адмиралтейство в вежливой форме ответило, на какие цели пойдет бумага, на которой нота протеста напечатана.
Александр бросил взгляд в зеркало. То в ответ послушно отразило подтянутого офицера в черной форме. Хоть сейчас в поэтический сборник, «слуга царю, отец солдатам». То есть, оперативникам. В гостиничном холле сидевшая за стойкой японка с улыбкой приняла ключи от номера. Миловидная леди, и тоже смотрит на русского, как на героя детских грез. В последнее время Афонов начал скучать по русским лицам, которых в Японии наблюдался категорический дефицит. И по вылизанным не хуже японских проспектам Кенигсберга – тоже. Командировка, которая из России казалась загадочной экзотикой, на поверку оказалась набором суматошной рутины вперемешку с головоломными загадками.