Страж неидеального мира
Шрифт:
– Да вот же он, полюбуйтесь сами.
На дубовый стол упала маленькая бордовая книжечка.
– По виду больше похож на венгерский или… - Раздраженная отповедь прилипла к языку. С бордового покрытия на Александра смотрел вполне себе российский двуглавый орел, над которым красовалось вытисненное золотом: «Российская Федерация».
– Что за бред… - Все встало на свои места. Если это и подделка, то совершенно непонятно, что именно таинственный злодей (или шутник?) пытался подделать. Со стороны Шипкина раздался облегченный вздох – видимо, смекнул, что штабс-капитан находится в таком же ступоре, как и сам
– Выдан отделом УФМС России по Волгоградской области, - процитировал Афонов первую страницу документа.
– Теперь вы меня понимаете? Паспорт формально не существующей страны, выданный непонятно кем и непонятно где…
– Где-то на Волге, - пробормотал сбитый с толку контрразведчик.
– Нет на Волге никаких Волгоградов, Александр Федорович. – Шипкин развел руками. – А уж Волгоградских областей – тем паче.
– Бред какой-то, - повторил Афонов, пролистывая злополучный документ. То ли паспорт, то ли его обладатель был зарегистрирован на бульваре 30-тилетия Победы. О какой именно победе идет речь, документ не уточнял. – Вы проверяли название города?
– Конечно, хотя бы из любопытства… Ну нет в России никакого Волгограда, нет и никогда не было.
– Мгм… - Александр задумчиво почесал затылок, но мыслительный процесс это не ускорило. – Фотография в паспорте с внешностью пациента клиники совпадает?
– Всецело. Может быть, шутка? Паренек молодой, сляпал веселья ради поделку…
Штабс-капитан от предположения лишь отмахнулся. Даже беглого взгляда на документ достаточно, чтобы понять: защитных элементов на нем натыкано столько, что для его изготовления потребуется полноценная подпольная лаборатория. А если просветить во всяких инфракрасных лучах и прочих радостях жизни, небось, и не такое найдется… Как бы не покруче, чем настоящий российский паспорт.
– Надо бы с мальчишкой поговорить.
– Сей момент… - Консул пододвинул к себе телефон и отстучал номер.
– Добрый день, господин Ванеев пришел в себя? – По-японски Шипкин говорил свободно, что и неудивительно, с его-то профессией.
В ответ раздалось смущенное женское щебетание. Лицо консула вытянулось – ни дать ни взять огурец. Того и гляди, позеленеет.
– Гм, гм… - откашлялся толстяк. Трубка вернулась на законное место.
– Ну что такое? – Не выдержал Афонов.
– У молодого человека полная амнезия. Даже собственное имя узнал уже в больнице.
Александр в ответ издал непонятный звук – то ли сдавленный стон, то ли рычание.
– Черепно-мозговые травмы, иные повреждения или…
– Ничего. По крайней мере, после предварительного медосмотра. Думаю, сейчас врачи знают больше, но я, простите, спросить не догадался…
Штабс-капитан лишь неопределенно хмыкнул.
– По базам данных его проверяли?
– По имени. Ванеевых Викторов Георгиевичей нашлось трое, но ни один из них к мальчику отношения не имеет. Двое живут в Москве, еще один – в Прусской губернии, в пригородах Кенигсберга. Заявлений в полицию о пропаже тоже не поступало. И ни один Ванеев в Японию за последние два месяца не отправлялся.
Афонов неопределенно пожал плечами. Это доказывает лишь отсутствие билетов. А вот из Владивостока до Хоккайдо по мостам доехать – пара часов времени. Показал пограничнику российский паспорт – и добро пожаловать без всяких досмотров. Другое
– Господин штабс-капитан… Если честно, я ничего не понимаю, - признался Шипкин.
– Я тоже. Но версию о подделке пока сбрасывать со счетов не намерен. – Конечно, можно плюнуть на все и подтвердить правоту японского инспектора. Дескать, на российский паспорт эта писулька похожа не сильнее, чем китайская панда на нормального медведя. Но – коли уж назвался груздем, не ной, что своя рубашка ближе к телу. Да и попискивал из глубин интуиции крохотный червь сомнения: а ну как неведомый автор через пару недель примется настоящие подделки штамповать? С такой технологией – невелика сложность…
– Думаю, для начала стоит навестить господина Ванеева. Глядишь что-нибудь да прояснится. Не возражаете, если я заберу сей, гм, документ? – Александр поднялся, подхватив злополучную книжечку.
– Да на здоровье. Автомобиль сейчас обеспечим. – Шипкин, сообразив, что штабс-капитан не намерен переваливать проблему на консульские плечи, заметно повеселел.
– Далеко госпиталь? – Поинтересовался Афонов, вытаскивая из кармана смартфон.
– Минут пять…
– Не нужно. Прогуляюсь.
Побродить по улочкам Оцу Александру не дали. Он едва успел выйти за ворота консульства и вдохнуть пряный воздух, успевший пропитаться полуденным зноем. Настроиться на созерцательный лад не вышло – рядом резко затормозил полицейский микроавтобус.
– Добрый день, господин штабс-капитан. – Из машины вылез поджарый японец в полицейской форме. Из-под круглых очков в Александра впились черные глаза-буравчики. – инспектор Такаги.
Рука Афонова коснулась козырька фуражки.
– Я правильно понимаю, что вы прибыли по вызову консульства? – не стал тянуть кота за хвост полицейский.
– Правильно, - подтвердил Александр.
– Удачно, что я вас заметил. Собираетесь в клинику Фудзино? – Афонов ограничился кивком, но инспектору большего и не требовалось. – В таком случае нам по пути.
По-русски инспектор говорил с чудовищным акцентом, коверкая слова и путаясь в падежах и прочих склонениях. Тем не менее, попытку Афонов оценил. И от предложения тоже отказываться не стал: какой бы дружественной страной ни была Япония, действий спецслужб, ведущих расследование без кооперации с собственными правоохранителями, никакое государство не потерпит. Хочешь – не хочешь, а контакт налаживать придется.
– Хотите навестить моего соотечественника? – По-японски поинтересовался штабс-капитан, оказавшись в салоне микроавтобуса. Его владение языком тоже трудно было назвать блестящим, но терпеть напрочь изломанный русский в исполнении инспектора не хотелось.
– И его в том числе. Вы все-таки полагаете молодого человека русским? Я связывался с клиникой. Судя по всему, господина Ванеева не составит труда убедить даже в том, что он – чистокровный китаец.
Александр усмехнулся. В Японии китайцы слыли главными героями анекдотов. В массе своей – совершенно несмешных и наполненных осознанием полного превосходства над соседями. Молодой водитель бросил на русского снисходительный взгляд – видимо, японский у штабс-капитана хромал куда сильнее, чем тому бы хотелось. Но инспектор предпочел беседу на родном языке.