Страж поневоле
Шрифт:
Бея оглядела дымящиеся останки Чеместука. Она знала, что не сможет жить в крепости, прячась, как крыса, и дожидаясь солдат. Ее дома здесь больше не было.
Юлиана сделала несколько шагов назад в сторону дороги, но затем остановилась:
– Бея... ты идешь?
Бея покачала головой:
– Нет, моя девочка. Моя семья в другом месте, и они уже пригласили меня присоединиться к ним.
Голубые глаза Юлианы расширились:
– О чем ты говоришь? Бея, ты не можешь сейчас идти пешком по дорогам. Тебя убьют... или что еще
Если бы Юлиана знала, как далеко Бея планирует отправиться... Бее нужно было ехать прямо на запад через очаг гражданской войны, мимо Энемуска, оплота Энтов, и пробраться на границу с Белашкией. Если ей удастся зайти так далеко, сохранив свою шкуру, то ей нужно будет добраться до побережья, чтобы отыскать Миишку и таверну «Морской лев».
За всю свою жизнь она никогда не была дальше нескольких лиг от Чеместука.
– Нет, моя девочка,- сказала она, стараясь казаться уверенной. – Ты возвращайся. А я соберу здесь то, что может пригодиться в пути.
Лисил дал ей надежду на безопасный дом с настоящей семьей. Она сейчас очень нуждалась в этом.
***
Бее не нужно было говорить, что дороги небезопасны. Любой идиот понимал, чего могло стоить путешествие в разгар гражданской войны. Но она и не шла по дороге, пробираясь лесом и держа её в поле зрения, чтобы не потеряться. После двух дней такого пути она порядком вымоталась.
В Древинке почти всегда было сыро и грязно, и под запахом суглинка и палой листвы таился вездесущий тонкий флёр гниения. Лес почти скрывал небо своей кроной. Ее юбка промокла от влажных листьев, на лице появилось несколько серьезных рубцов от веток.
Она несколько раз немного прошла по дороге, внимательно прислушиваясь. Но быстро отказалась от этой затеи. Хотя она, конечно, не была юной красавицей, чтобы соблазнить солдат, она несла шесть серебряных монет. Более того, её могли ограбить и убить дезертиры, пытающиеся уйти подальше от боевых действий.
Углубившись в лес с правой стороны от дороги, она услышала журчание реки Вудрашк и задумалась, не отыскать ли ей лодку и просто плыть по реке. Какая прекрасная мысль... Но, опять же, там ее будет легко обнаружить. Таким образом, ей придется идти через лес в неведении, сколько дней потребуется, чтобы добраться до границы.
Она взяла с собой в Чеместуке большой кусок холста, кастрюлю, деревянные столовые приборы, тупой нож, и еще несколько чашек для готовки пищи. Ночью она приспосабливала холст под импровизированную палатку, хотя иногда ей приходилось использовать его, чтобы не спать в грязи.
На третий день, новое беспокойство укоренилось в ее голове. Она прошла две сожженные дотла деревни. Бея собиралась купить еды по дороге, но теперь это казалось нереальным. Тем более она не могла осмелиться показать серебряную монету в качестве оплаты, не вызвав подозрений. Что будет, когда ее скудные припасы закончатся?
Она
Порой она проклинала себя за незнание размеров своей страны. Бея все больше задумывалась о своих шансах на успех. Что будет, если ей не удастся, и она просто сгинет в пути, и Магьер никогда не узнает, что с ней стало?
Мысль о тоске племянницы снова толкала ее вперед.
В сумерках третьего дня Бея освобождала изорванную юбку от репейника, когда бряцанье оружия и рычание донеслись с дороги. Она быстро плюхнулась на землю и поползла через кусты, как можно тише таща за собой свои вещи, а потом выглянула на дорогу.
Два оборванных солдата в грязных желтых плащах пытались схватить огромного коричневого волка. Оба кричали и ругались, кровь текла из многочисленных ран на предплечьях и лицах. У них были мечи и сеть, возможно, украденная у рыбаков. Значит, они намеревались поймать волка, не убивая его.
– Обходи его!- крикнул один.
Но когда другой солдат пытался последовать этому совету, волк прыгнул, щелкая зубами и рыча. Солдат замахнулся, тяжело управляясь с мечом, но отразил нападение зверя.
Прячась в кустах, Бея покачала головой. Почему два Энта рискуют жизнью, пытаясь схватить волка? Прищурившись, она пригляделась к животному.
У него было белое пятно на груди и странные желтые глаза, но самой примечательной деталью был какой-то темный браслет на правой передней лапе. И когда он опустил уши в рычании, а затем снова поднял их, Бея разглядела толстое серебряное кольцо серьги.
Зверь мог угодить лапой в потерянный браслет и не суметь снять его, но серьга из серебра? Это не имело никакого смысла.
Второй солдат перекрыл волку путь, и Бея изумилась еще больше.
Мех животного по всему телу вдруг начал истончаться, и грива черных волос начала расти из его головы. Его тело, казалось, крутится и искажается, пока он пытался обойти солдат… но вот он выпрямился, схватил сеть и дернул, выводя первого солдата из равновесия.
Бея потрясённо уставилась на обнажённого темноволосого мужчину, еще мгновение назад бывшего волком. Но потом заметила, что с ним что-то не так. Он весь блестел от пота, а глаза были мутными.
– Нет, ты не сделаешь этого!- крикнул второй солдат и сунул меч между обнаженным мужчиной и первым.
– Ты дезертир, тсиган, и я имею право тебя убить!
Мужчина лишь зарычал на него. Затем его тело снова начало покрываться коричневым мехом, и на этот раз он бросился в сторону леса.
При одном взгляде на солдат Бею охватывал гнев. Слово «тсиган» было оскорбительным термином, означающим «блуждающий вор» и иногда используемым против мондьялитко, странствующих людей, которые жили в бродячих караванах. Надя из Чеместука была мондьялитко, её сын Ян – полукровкой, а Энты забрали Яна из семьи.