Страж Разлома между Мирами
Шрифт:
– Ни в коем случае! Пить эту гадость, что растерта в пыль и заварена кипятком я не стану, даже под страхом вечного забвения!
Пастор поставил поднос на небольшой столик в моей гостиной, ставшей враз теснее от такого количества человек. И хотя мебели здесь было по минимуму: небольшой овальный столик ближе к окну, диван по середине и книжные шкафы у стены, но присутствие двух таких высоких мужчин значительно уменьшили свободного пространства.
Да и возле стола стояло всего три кресла. Одно уже занял Кристофер. На другое, мое любимое, у окна, с видом на улицу, уселась я. Третье кресло капитан вежливо уступил
«Ах! Вы только посмотрите, какой воспитанный джентельмен, буквально до мозга костей…»
– Что, прости?- пастор, разливая кофе по чашкам, удивленно переспросил.
– Гостей, говорю, не ждала так рано. И мне, пожалуйста, сахар для кофе.
Седые брови пастора приподнялись.
– Мне казалось, что ты, Эмили, никогда не добавляла в кофе сахар.- отец Патрик растерянно осматривал поднос, на котором не оказалось сахарницы.
– Я принесу.
– Капитан Хейвуд направился к кухне. Как мне показалось, слишком уж резво.
«Да он обыск желает учинить, бесстыдник! Ну да ладно… Вроде ничего запрещённого на кухне нет. А вот если он полезет в кладовую, что за кухней…»
В той стороне, куда ушёл капитан Хейвуд послышался громкий треск. Отец Патрик и Кристофер разом повернулись, услышав приглушенную брань. Кристофер хихикнул, а святой отец осенил себя крестом и сурово глянул на мальчишку.
– Да-Да… в кладовке доска в полу подгнила и шатается. На неё нельзя наступать. Было. Видимо она окончательно сломалась.
Мой невозмутимый вид привёл отца Патрика в замешательство. А я неспешно наслаждалась чашечкой ароматного кофе.
Ведь очень важна именно первая чашка за день. Если поторопишься, кое-как, наспех намелешь зёрен, засыпешь в кофеварку и бухнешь холодной воды, то считай день начат зря. Можно ложиться обратно в постель и засыпать. Ничего толкового из этого дня уже не выйдет.
Но если утром пораньше проснёшься, а потом не спеша и с чувством провернёшь кофемолку раз пятьдесят, аккуратно отмеришь серебряной ложечкой ароматного порошка, зальёшь водой комнатной температуры и поставишь на медленный огонь, то через пару минут напиток, что способен возродить тебя к жизни, готов! И пить его нужно соответствующе. Не толкаясь в дверях, не на ходу, жуя попутно булку или читая прессу. А вот так, сидя в своём любимом кресле или стуле, смакуя каждый глоток. И чувствовать, как горячий терпкий вкус помогает проснуться всем твоим чувствам. И ты начинаешь слышать и видеть то, что другие не видят. Тонкая подстройка, как сказали бы умные ученые сего мира, они же психологи. А моя мама сказала бы: «Настрой гармонию в своей душе и увидишь мир вокруг таким, какой он есть на самом деле…».
А бабушка, пожалуй, добавила бы: «Ничто так не бодрит с утра как чашечка горячего кофе! Особенно, если пролить его на голые коленки».
Глаза я открыла только тогда, когда на столик с громким стуком приземлилась пузатая сахарница.
На меня в упор, не мигая, смотрели зеленые глаза капитана.
«Ах, негодник! Лазал по чужим кладовкам и даже глазом не моргнёт».
Ну, в эту игру «бесстыжие гляделки» я тоже умею играть. Потому, отсалютовав мужчине пустой чашкой, я спокойно заявила:
– Вспомнила. Я пью без сахара.
Мужчина не проронил ни слова. Просто молча отошёл и прислонился спиной к одному из шкафов, что стояли здесь в основном для
Но… Не моя это забота. Моя забота на данный момент сидела напротив меня и тырила кусковой сахар из сахарницы. Вот ведь сластена! Не поверю, что отец Патрик не даёт в приюте, где обитает этот мальчишка и другие ему подобные, сладкое. Кормят этих оболтусов хорошо! А они все равно шатаются по району в поисках легкой наживы. Но это не их вина. Вернее их, но лишь отчасти. И в моих силах сделать так, чтобы хотя бы этот, конкретный мальчишка встал на путь исправления.
– Ну что, Кристофер? Опять тебя поймали на краже? Ты совсем отбился от рук.
Мальчишка некрасиво облизал пальцы и обтер об штаны. Я поморщилась. Мне в детстве за такое влетело бы будь здоров!
Отец Патрик вздохнул и повернулся ко мне:
– Мне сегодня с утра позвонили с полицейского участка. Опять. Второй раз за месяц. И пятый раз за последний неполный год. Эмили, ты же знаешь, что я стараюсь наставлять ребят, вести с ними беседы. Молитвы хорошо помогают. Но, почему-то, мне кажется, что именно после разговора с вами у него проясняется в голове.
Я вздохнула. И Кристофер тоже. Мы оба обреченно посмотрели друг на друга. Не знаю, что конкретно видел он, но мне все с первого взгляда стало понятно. Спасибо бабуле, что научила смаковать первую, утреннюю чашку кофе. Вот потому то я вижу вещи, намного глубже, спрятанные от глаз обычных людей.
«Кофе тут ни причём, конечно! Не стоит оправдывать свою пагубную привычку. Причина в другом. За работу, Видящая»
Я не стала дослушивать свой внутренний голос и встала с кресла.
– Так. У меня через десять минут приём пациента. То есть клиента. Потому не смогу уделить вам слишком много времени. Отец Патрик, ваш молитвенник при вас? Отлично! Начинайте!
Сама я сурово сдвинула брови и знаком показала Кристоферу на дверь в кухню. Повернувшись, чтобы уйти, я наткнулась на насмешливый взгляд зелёных глаз. Капитан Хейвуд стоял, прислонившись к шкафу и смотрел на нашу процессию с большим скепсисом.
– А вы, капитан? Поможете отцу Патрику? Коллективная молитва она вернее действует. Только читать следует громко и с чувством. Нужно помочь мальчику. Знаете молитву? «Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий легион, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса Христа…»
Взгляд у капитана был такой… В общем он явно пожалел, что набился в попутчики к отцу Патрику. Но какое мне дело, до того, что думает этот брюнет обо всех здесь присутствующих…
«Зеленоглазый. С ямочкой на щеке. И ресницы такие длинные. И щетина ему очень даже идёт…»
Тьфу ты! Вот же ерунда с утра на голодный желудок в голову лезет.
– Кристофер! За мной! А вы, уважаемые, считайте, да погромче.
Кристофер поплёлся на кухню, словно на казнь. Ну в общем оно так и было. Буду делать отсечение головы. Не Кристоферу, разумеется. Его голова останется на месте. А вот тот, «другой» получит сейчас по голове за то, что подстрекает мальчишку на всякие гадости.