Страж штормов
Шрифт:
Под напором разбушевавшегося моря «Ворон» развернулся по ветру. Эмиен стоял по колено в ледяной воде, но не чувствовал холода. Не обращая внимания на крики матросов и сумятицу наверху, он застыл в нерешительности; по его щекам текли слезы. Он не заметил мелькнувший наверху свет фонаря, не заметил и спустившегося по трапу колдуна, чью мантию пламя окрасило в цвет свежей крови.
— Мальчик! — сердито и резко прозвучал голос Хеарвина. — Мальчик!
Эмиен не шевельнулся; по его лицу метались тени. Зачарованный магией, которую
— Таэн?
Эмиен завороженно шагнул вперед, но Хеарвин спрыгнул с трапа и схватил его за руку.
— Идиот! Ты рехнулся?
Он рванул Эмиена назад, тот споткнулся, и Хеарвин, развернув юношу к себе, при свете фонаря увидел следы слез на его странно застывшем лице. Колдун сразу понял, что происходит. Анскиере, избавившись от сковывавших его магическую силу заклятий, пустил в ход свое могущество, чтобы вызволить детей!
Девочка так и не вышла из убежища, но Эмиен явно готов был поддаться чарам Стража штормов. Татагрес будет очень недовольна!
— Огни Кора!
Хеарвин повесил фонарь на крюк и взмахнул руками перед лицом юноши. В воздухе вспыхнул магический знак, колдун пробормотал заклинание противодействия, и, вспыхнув алым, знак быстро угас.
Эмиен заморгал и резко вздрогнул. Спокойствие на его лице сменилось ужасом, он задохнулся и вскрикнул, когда пленительная иллюзия, манившая его к себе, вдруг превратилась в кошмар ночной бури.
Хеарвин встряхнул его за плечи.
— Забудь про Имрилл-Канд! Забудь про свою семью! Ты поклялся в верности Татагрес, и теперь ты нужен ей!
Ветер пронзительно взвыл, почти заглушив его слова. «Ворон» качнулся, бурлившая в трюме вода заставила его тяжело рухнуть с очередной волны. Судно накренилось, наверху затряслась и зазвенела сталь — гребцы в ужасе рвались из своих цепей.
«Из-за паники матросы не успеют закрыть весельные люки», — машинально подумал Эмиен.
«Ворон» мог затонуть, но его это почему-то не волновало.
Хеарвин снял фонарь с крюка, и трюм погрузился в темноту.
— Я запретил тебе ходить сюда. — Колдун начал подниматься по трапу. — Зачем ты сюда явился?
Эмиен в мрачном молчании двинулся следом. У самого люка он оглянулся, но не смог вспомнить, почему покинул свою койку на баке. Хеарвин удовлетворенно кивнул, заметив замешательство юноши. Одного-единственного заклинания оказалось достаточно: больше Эмиена не обеспокоит магия Анскиере.
Колдун не заметил крачку, сидевшую на краю бочонка с бренди в глубине трюма. Заклинание, наложенное на Эмиена, теперь мешало и брату Таэн видеть птицу — сияние ауры было незаметно враждебному взгляду. Но девочку с Имрилл-Канда, одну из двух детей, которых стремился защитить Анскиере, наверняка уже не будут искать, и ее можно переправить в безопасное место.
Волна вынесла «Ворона» вверх,
Татагрес была сухопутной крысой, но все же отважилась подняться на ют и теперь стояла на палубе, широко расставив ноги. Штормовой ветер трепал ее светлые волосы, промокший бархат плотно облегал роскошную фигуру, но капитану было не до разглядывания женских прелестей. От презрительного взгляда колдуньи возмущение капитана несколько улеглось; он несколько раз открывал рот, но так и не вымолвил ни слова.
Татагрес рассмеялась, потом выругалась и отдала приказ, окончательно развеявший иллюзии морского волка относительно ее слабости:
— Прикончите их, но закройте наконец весельные люки! — Фиалковые глаза гневно сощурились. — Это же просто рабы. В воде или иначе — они все равно умрут. И мы умрем вместе с ними, если вы не начнете действовать!
Ветер ударил в парус, который матросы все еще пытались свернуть. Капитан потерял равновесие и сердито схватился за фальшборт, едва не налетев на Татагрес.
— Госпожа… — попытался он образумить колдунью.
Она не стала произносить новых угроз, но от одного ее взгляда у капитана задрожали колени.
— Я все сделаю, — быстро пробормотал он, хотя только что хотел сказать совсем другое.
Чувствуя себя пешкой на собственном корабле, он поспешил к трапу и чуть было не столкнулся с Хеарвином, который поднимался на палубу, поддерживая за локоть Эмиена.
Теперь ярость Татагрес обратилась на колдуна.
— Разрази меня гром! Хеарвин, ты сказал, что выбросил все пожитки Анскиере за борт! Так чем ты объяснишь, что его штормовой сокол нас нашел?
Волна ударила в бимс «Ворона». Боцман повернул штурвал, и Татагрес швырнуло к борту. Когда Хеарвин и юноша подошли ближе, Татагрес заметила странно равнодушный вид Эмиена.
— Да, я выбросил их, — заявил Хеарвин, не дав Татагрес снова заговорить. — Но я не знал, как сокол может полететь не на тот маяк, на который был нацелен изначально.
Он уставился на женщину без тени страха.
— А еще я, помнится, призывал к осторожности, а ты безрассудно отмахнулась от моих советов. В результате мои товарищи погибли.
Татагрес надменно вскинула голову. Она промокла насквозь — с подветренной стороны вода на палубе была почти по пояс. Галеас медленно выравнивал ход; по команде офицера матросы оставили парус и принялись резать фалы. Но даже сумятица вокруг и качающаяся палуба не заставили Татагрес забыть то, что сейчас ее волновало сильнее всего.
— Значит, Анскиере бросил мне вызов?
Губы Хеарвина дернулись.
— Он сбежал. Каким образом, мне неведомо. Зато я знаю, что демонов разбудили, однако они не вырвались на свободу, и знаю, что над кораблями Кисберна кружит штормовой сокол. Твои планы потерпели крах.