Страж. Тетралогия
Шрифт:
Она помедлила, задумчиво кивнула, соглашаясь:
— Вы правы. Спасибо.
— Я не сделал ничего, к сожалению.
— Страх стал слабее.
Оставив ее, я поднялся на второй этаж и направился по темному коридору к своей берлоге. Дверь в ближайшую комнату была распахнута, и я волей-неволей кинул туда взгляд. Полная немолодая женщина в чепце, из-под которого были видны тусклые соломенные волосы, стояла на табурете, с затянутой петлей на шее.
Мы встретились глазами, а в следующий момент табуретка с грохотом упала на пол, и дама закачалась
Я в два счета оказался рядом, обхватил ее за ноги и поднял. Надо сказать, это была не изящная Гера, которую я с легкостью мог подкинуть одной рукой. Здесь пришлось держать двумя, и держать крепко. Эта дура пыталась вырваться, но я так просто не сдался. Ей повезло, что веревка была внатяг, когда самоубийца стояла на табуретке, иначе она бы сломала себе шейные позвонки, а не трепыхалась теперь, точно вытащенная из воды плотва.
Проблема была в том, что я не мог ее отпустить — петля бы затянулась.
И тут в дверях я увидел Пугало с интересом заглянувшее на шум.
— Быть может, ты удосужишься помочь?! — прорычал я.
По его меланхоличному виду было понятно, что оно не понимает, кой черт я вообще спасаю того, кто хочет покончить с жизнью. Философия Пугала в данном случае была однозначна — посмотреть на агонию или, на худой конец, пройти мимо.
Одушевленный неохотно достал из-за пояса серп, без труда дотянулся до веревки, благо его немаленький рост это позволял.
Я подхватил освобожденную из объятий смерти и отнес на кровать. Снял петлю с шеи. Под ней открылась глубокая красная полоса, оставшаяся на коже.
Женщина все-таки потеряла сознание.
— Такое впечатление, что присутствие демонов сводит людей с ума, — пробормотал я.
Сейчас я ничего больше не мог для нее сделать. Возможно, она повторит попытку, когда придет в себя. Ну значит, так и будет. Я не в силах сидеть и сторожить ее жизнь.
Оказавшись в своей комнате, я создал несколько фигур, надеясь, что это ослабит души, если Цэкутул окажется в этой части города.
Затем вернулся в общий зал.
Хозяин постоялого двора все также продолжал орать несуразные молитвы, старуха безотрывно смотрела в стену, пилигрим уснул прямо на столе — рядом с ним стояла полупустая бутылка шнапса. Студент пальцем водил по страницам книги, а госпожа де Виль сидела в одиночестве.
— Где ваш телохранитель?
— Ушел, — ответила она мне. — С тем человеком, что опустошил шкаф с продуктами. Он счел, что с ним у него больше шансов выжить, чем со мной. Они забрали мой молитвенник.
Некоторые люди в подобных ситуациях теряют всякую совесть. И, разумеется, никто не мог их остановить. Студент повел себя, по крайней мере, логично, не став вмешиваться — два опытных головореза без труда бы прикончили нашего богослова.
— Мне жаль.
— Ерунда. — Она усмехнулась, и ее усмешка была злой. — Я помню молитвы наизусть, а эти скоты не умеют читать. Во всяком случае, мой бывший охранник точно.
Хлопнула дверь, и в
— Пусто, старина. Никаких признаков того, кого мы ищем. Что у тебя?
— То же самое.
Львенок достал из кармана молитвенник и протянул женщине:
— Мне кажется, это ваше.
Она прищурилась, но не задала никаких вопросов. Забрала и тихо ответила:
— Благодарю.
Когда она отошла, я тихо спросил:
— Что случилось на улице?
— Я убил ее человека, — так же тихо ответил он мне. — Не слышал выстрела?
— Нет.
— Должно быть, ветер унес звук. Всадил ему в лицо заряд соли вместе с пулей, когда они с приятелем решили избавить меня от кинжала.
— А второй?
— Ушел… А, ваше высокопреосвященство. Нарыли что-нибудь?
Студент не выглядел довольным:
— Ни о каких малиновых жабах размером с дом здесь не сказано. Но вот что я нашел… Похоже?
Гравюра была крупной и нарисована со всеми подробностями, точно художник делал ее с натуры. Демон, точнее, демоница. Алебастрово-черная, с лоснящейся кожей, длинными ногами, заканчивающимися копытами, корсетом из человеческих костей и обнаженной грудью. Руки были человеческими, без всяких когтей, но очень мускулистыми, как и широкие плечи. Красивое скуластое лицо, бритая голова, на которой росли загибающиеся назад, витые козлиные рога. Губы отсутствовали — на их месте рваная рана и острые акульи зубы.
— Не слишком, — наконец сказал Львенок.
— Не забывайте, что демоны способны менять облик. Часто они предпочитают использовать тела своих жертв.
Я сразу вспомнил чудовище на Чертовом мосту, прятавшееся за личиной художника.
— Быть может, парень прав, — сказал я. — Других вариантов все равно нет. Что говорят об этой твари?
— Ну, автор называет это «наложницей Дьявола». В аду их шестьсот шестьдесят тысяч. Они младшие стражи чистилищ.
— Младшие — значит, слабые?
— Нет. Это значит, что есть и более сильные. В категории демонологов наложницы относятся к двенадцатому классу. Что бы это ни значило. Такие демоны следят за тем, чтобы грешники не отлынивали от мучений, и ловят тех, кто сбегает из чистилища.
— Наш вариант, — кивнул Львенок. — Как с ними бороться?
— Не сказано. Они очень редко появляются среди людей. Здесь пишут, что за пятьсот лет наблюдений был только один случай появления такого создания. И, кстати, тогда тоже бушевала снежная буря.
— Есть хоть какие-то рекомендации?
— Ага. За помощь демон может ответить на вопрос, хотя сколь правдив ответ, не сказано. Но автор советует держаться от наложницы как можно дальше.
— Просто прекрасно, — проворчал Львенок и занялся перезарядкой пистолета, используя соль и найденный на кухне молотый перец. — Мы как городское ополчение против кантонской баталии. Хорошо Франческа успела уехать.
— У меня есть фляга с освященной водой, — сообщил я.
— Но ведь церковь осквернена, — удивился студент.