Страж
Шрифт:
«Ушёл значит!», – мысленно обрадовался Дамас. – Всё! – сказал он, – Я закончил.
– Ну, – кивнул старший, разматывая второй моток верёвки. – Теперь твоя очередь…
Дрожащий огонёк масляной лампады лишь слегка разбавлял полумрак трапезной. Задумчиво постукивая пальцами по отполированной сотнями локтей, поверхности стола, сидел аббат Бернар.
– Значит, сын мой, стражи в замке не так уж и много? – спросил он, не сводя глаз с танцующего лепестка пламени (вездесущие сквозняки, живущие в часовне, уже порядком надоели священнику).
– Да,
– И ты гарантируешь, что выведешь наших людей из замка целыми и невредимыми? – не выдержав, спросил Гуго, появляясь из затемненного угла рядом со входом.
– Я приложу ВСЕ усилия, чтобы вывести ваших людей из замка ЖИВЫМИ! – хмыкнула темнота, – насчёт невредимости не обещаю. Разумеется, я буду трудиться гораздо усерднее после получения задатка.
13
– обряд крещения в катаризме. Дословно – Утешение (лат.)
– Вот, держи! – Гуго снял с пояса увесистый кошель и небрежным броском отправил его скользить по столу.
Темнота, выпростав руку, ловко сцапавшую кошель, вновь стала непроглядной.
– Надеюсь, здесь всё, о чем мы договаривались? – поинтересовался голос.
– Не волнуйся, – небрежно усмехнулся Гуго, – там всё, что тебе причитается по договору. Вторую половину получишь по завершении дела.
– На том и порешили, – вздохнул голос (судя по звуку кто-то встал из-за стола), – засим, позвольте откланяться.
– Как тебя найти, – требовательно спросил Гуго.
– Я сам вас найду, – обронил голос, – когда придёт час – будьте готовы, – дверца чёрного хода слегка скрипнув, закрылась.
– Скользкий тип, – едва слышно пробормотал Гуго.
– Выбор небогат, – вздохнул священник, – довольствуемся малым за неимением лучшего.
В дверь кельи постучали.
– Прибыл Перье, святой отец, – возвестил вошедший монах. – Просит принять.
– Пригласи его, – кивнул аббат и посмотрел на Гуго. – Надо полагать первая часть плана удалась, Магистр де Пейн?
– Время покажет, святой отец, – покачал головой Гуго, – время покажет.
Пленников по крутой узкой горной дороге доставили в замок и бросили на ночь в тесную клетку в подвале, не удосужившись даже развязать их. Это было очень плохо, потому что руки под утро ужасно затекли и уже вообще ничего не чувствовали.
«Что-то в последнее время слишком часто я оказываюсь в темнице, – подумал Дамас, – как бы это не вошло в привычку».
– Эй! – крикнул он в полумрак подземелья, – стража!
– Чего тебе? – послышались чьи-то недовольные шаги и из-за угла выглянул стражник с факелом, – чего орёшь?
– Разрежь верёвки! – потребовал Дамас, – а то уже руки отнялись!
– Руки –
«Сейчас кому-то влетит», – подумал Дамас, злорадно улыбаясь.
Некоторое время вошедший наблюдал за продолжавшим как ни в чём не бывало веселится охранником, но вскоре его терпение лопнуло, и он гаркнул:
– Солдат! Что тут происходит?
От неожиданности стражник выронил факел и едва не упал сам.
– Я! Я…, – заблеял он. – Он просил его развязать! Ваша Светлость… Я… ничего такого…
– Будешь наказан, – прошипел тот, вплотную приблизившись к лицу горе-караульного. – Открыть клетку!
Стражник, беспрестанно кивая, поспешно выполнил его указание и застыл, вытянувшись в струнку.
– Выходи! – хмуро приказал он Дамасу, – тебя ожидает Епископ.
Дамас, с трудом поднявшись на ноги, вышел из тесной клетки и с наслаждением выпрямился (размеры узилища позволяли либо стоять в полусогнутом состоянии, либо сидеть скрючившись).
– Вперёд, – указал на дверь странный визитёр.
Дамас послушно направился к выходу.
Выйдя за дверь темницы, они не пошли прямо (этот путь вёл во внутренний двор крепости), а свернули налево и вскоре оказались перед крутой винтовой лестницей, ведущей куда-то наверх.
– Вперёд, – повторил команду конвоир и слегка подтолкнул Дамаса.
«Так, – размышлял Дамас, поднимаясь по ступенькам, – лестница довольно крутая и если лягнуть его ногой посильнее, то он упадёт и неминуемо расшибётся. Затем развязываем руки и в темницу – спасать Жака».
– Даже не думай! – пробасил конвоир, каким-то чудом разгадав его мысли, – не успеешь дёрнуться и Епископу не с кем будет разговаривать.
«Дьявол!» – мысленно выругался Дамас, но уже за следующим поворотом лестницы понял, что его «план побега» был заранее обречён на провал – ступени упирались в небольшую, огороженную железными перилами площадку, на которой нёс службу очередной стражник.
Конвоир, видимо, был из людей явно «не простых» (одно «Ваша Светлость» чего стоит), потому что и этот стражник по примеру своего «нижнего» товарища тоже сразу вытянулся по стойке «смирно» и угодливо открыл перед ними дверь.
Пройдя по тёмному коридору, открывшемуся их взору за дверью, не более двух десятков шагов, они оказались в небольшом, но всё же довольно просторном зале. В центре стояла большая железная чаша-жаровня, выполняющая, по всей видимости, две задачи: освещение комнаты и борьба с вездесущей сыростью (извечной спутницей замков и крепостей). В чаше, потрескивая и забавляясь затейливым танцем искр, полыхал огонь. Вдоль стены, один возле другого, стояли три стула (простых, без каких-либо изысков) с высокими спинками. На них восседали три человека в длинных тёмных одеждах. Цвет одеяний, как, впрочем, и лица сидевших, разглядеть никак не удавалось, по причине тусклости освещения.