Стража последнего рубежа
Шрифт:
Канаев, округлив глаза, молодецким жестом махнул фужер коньяка, покраснел и впился зубами в целый лимон. Начальник охраны поселка «Кошкин дом» Асланбек Хамбаев, мрачный носатый мужчина сорока лет, выцедил свою порцию «Хеннесси» и зажевал ломтиком копченой осетрины.
«Перерывчик» между первой и второй бутылками коньяка оказался действительно небольшим — не более пяти минут. Леонид Дмитриевич, развалясь на диване, блаженно улыбался. С момента отъезда Убеля прошло не более получаса, а никаких непрошеных гостей у ворот поселка не было и в помине. Скоро, скоро вожделенный Рог Одина будет в его
В дверях возникла тщедушная фигура референта.
— Леонид Дмитриевич, извините, но звонят из администрации президента.
— Да пошли они на хрен! — оглушительно рявкнул Канаев и запустил в стену пустой бутылкой.
Референт мужественно не шелохнулся, лишь страдальчески поморщился. Его босс пил редко, но, как говорится, метко, и во хмелю делался буйным. Иногда эти пьянки заканчивались побитыми лицами прислуги, чаще — официантов и охраны ресторанов. Скандалы заминались с помощью щедрых подношений, но слухи о Канаеве ползли самые нехорошие, и частенько менеджеры дорогих кабаков еще в дверях шепотом интересовались: «Как он? Не на стакане сегодня?» — и, если получали утвердительный ответ, уносили из отдельного кабинета, предназначенного для Канаева, хрусталь и картины.
Сегодня явно был «стаканный» день, причем босс еще не набрал нужный алкогольный «вес». Референта радовало только одно — Канаев пил с начальником охраны и тот, случись что, сможет аккуратно скрутить разгулявшегося босса.
— Ну, чего стоишь? — снова заорал Канаев. — Иди сюда, доходяга! На, выпей с нами! Я те дам — «не могу»! Можешь! Я сказал — значит, пей. Или ты что? Не уважаешь? Меня-я-я?! А-а, то-то. До дна, до дна!
С трудом проглотив коньяк и утирая выступившие слезы, референт попятился к двери, но его вновь настиг мощный рык Канаева:
— Куда? Я тебя не отпускал! Хотя… Скучно сидим, мужики. Женщин не хватает. Дамское общество, оно облагора… облагора… облагораживает! Давай, Коля, организуй-ка нам дамов. И мадмуазелев, ха-ха-ха!
— Но, Леонид Дмитриевич, у нас тут только горничные, а они… Ну, в возрасте, в общем.
Канаев немедленно взбесился.
— Я тебя учить должен?! На хрен ты такой нужен, если простейшую… э-ле-мен-тар-ну-ю просьбу начальника выполнить не можешь! Все! Уволен! В жопу! Асланбек, наливай!
Позеленевший референт схватился за узел галстука, вскочил.
— Леонид Дмитриевич, я бы попросил вас не забываться! Я, в конце концов, имею строго очерченные должностные обязанности, и поездки за девочками в них не входят…
— Ах ты ка-азел! Заговорил, тварь! Да я тебе всю морду расковыряю! Асланбек, держи его! С-сука какая! Убью!
Зайцем сиганув из гостиной, референт скатился по лестнице. За ним с ревом несся Канаев, размахивающий початой бутылкой «Хеннесси». Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в этот момент не ожила рация на поясе поспешившего за разошедшимся боссом Хамбаева. Сквозь треск и шорохи помех охранник, дежурящий у ворот, пролаял: «У нас гости! Маски-шоу! Ломятся. Какие будут указания?»
Застыв на нижней площадке лестницы, Канаев мгновенно забыл про строптивого референта и медленно обернулся к начальнику охраны:
— Ага, вот и гости. Асланбек! Передай —
Запнувшись, Канаев скатился с лестницы, опрокинул стоявший внизу, в холле, журнальный столик и плетеное кресло. Пьяных, как известно, Бог за плечи держит. Нормальный человек после такого падения сломал бы себе шею, Леонид Дмитриевич же лишь покорябал лоб и немного протрезвел.
— Ой, блин горелый, как я… Так, Асланбек. Все нормально. Сейчас мы с тобой пойдем… пойдем отражать штурм! Все к воротам! Коня мне! Полцарства… Тьфу ты, пропасть… О! Вот это мне надо!
Последнее восклицание относилось к коллекции северокавказских кинжалов, развешенных на тигровой шкуре. Коллекция была гордостью Канаева и не зря украшала холл его загородной резиденции. Почти три десятка разнообразных обнаженных клинков — аварских, даргинских, лакских, чеченских, ингушских, черкесских, кабардинских, лезгинских, осетинских, адыгских — производили неизгладимое впечатление на гостей Леонида Дмитриевича, среди которых было немало выходцев с Кавказа. В коллекцию входили только старинные экземпляры, с богатой историей и не менее богатой отделкой.
Ухватившись за край шкуры, Канаев рванул ее на себя. Оружие смертоносным дождем посыпалось на пол, калеча палисандровый паркет. Завернувшись в тигровый мех и потрясая длинным кривым кинжалом саш-хе, Леонид Дмитриевич бросился к дверям, увлекая за собой Хамбаева. Начальник охраны, железной рукой придерживая шатающегося босса, одновременно торопливо раздавал в рацию приказы — судя по всему, в «Кошкин дом» прибыли более чем серьезные гости.
У ворот толпились встревоженные охранники. Увидев пьяного Канаева в тигровой шкуре, потрясающего саш-хе, и своего начальника, они возбужденно загомонили.
— Тихо! — рявкнул владелец «Кошкиного дома». — Что за херня?! Кого там принесло? Всех порву на немецкий крест! Асланбек, разберись!
Хамбаев кивнул, нырнул в караулку. Дежурный растерянно развел руками.
— Асланбек Мовсурович, там какой-то капитан Филимонов. Говорит, что из ФСБ…
На обзорном экране Хамбаев увидел рослого мужчину в камуфляже, стоящего у ворот. Поодаль, присев, цепью расположились бойцы в спецназовских касках-сферах, держащие автоматы наизготовку. Поморщившись, Хамбаев наклонился к переговорному устройству:
— Начальник охраны поселка слушает.
— Повторяю в последний раз: я капитан Федеральной службы безопасности Филимонов, — спокойно произнес человек у ворот. — Требую немедленно открыть ворота и впустить нас. У меня приказ осмотреть поселок на предмет скрывающихся террористов. В случае неповиновения буду вынужден применить силу.
— Капитан, не горячитесь. — Хамбаев старался говорить медленно, поглядывая через окно на босса, что-то оживленно выкрикивающего охранникам. — Поселок «Кошкин дом» является собственностью члена Совета Федерации Леонида Дмитриевича Канаева. Мы не имеем права впустить вас без соответствующих санкций прокуратуры…