Стража! Стража! (авторский сборник)
Шрифт:
— Шляпы у нас как-то не в ходу. Больше каски, — указал он, тщательно подбирая слова.
— Шляпа, каска — какая разница.
Воцарилась пауза, за время которой король тщательно проанализировал последнее высказывание.
— Ты хочешь сказать, — взвешивая каждое слово, проговорил он, — что, поскольку я всегда работаю в каске, мы должны отослать Моркоу, и там, среди людей, он станет уткой?
— Он отличный паренек. Масса возможностей открываются перед таким большим, сильным парнем, как он.
— Я слышал, некоторые гномы находят себе работу в Большом Городе, — в голосе короля звучала
— Ну вот. Подыщите ему там какую-нибудь работенку… — Лосняга прервался в ожидании прилива вдохновения. — Например, пусть он станет стражником или кем-то в этом роде. Мой прапрадедушка служил в Городской Страже. Для здорового парня — самое то работенка, говаривал мой дедушка.
— А что такое Городская Стража? — осведомился король.
— О, — откликнулся Лосняга, и в голосе его зазвучали мечтательные нотки, словно он вспоминал о чем-то смутном и отдаленном, — такой тон характерен для человека, чья семья на протяжении последних трех поколений дальше чем на двадцать миль от дома не выбиралась. — Стражники следят за тем, чтобы люди соблюдали законы и делали то, что им велят.
— Весьма полезное занятие, — одобрил король. Такую работу он понимал и ценил, поскольку именно он отдавал все приказы среди гномов.
— Разумеется, первого встречного-поперечного туда не примут, — продолжил Лосняга, углубляясь в пласты воспоминаний.
— Уж я думаю. Работа ведь очень важная. Я напишу их королю.
— Да нету у них короля, — ответил Лосняга. — Там какой-то тип всем распоряжается.
Король гномов принял это сообщение с воистину королевским спокойствием. Очередные человеческие выкрутасы — король, он и есть король, как еще назвать человека, который всем распоряжается? Люди вечно что-нибудь придумают.
Моркоу принял новость достаточно спокойно — точно так же, как он реагировал на распоряжение заново открыть ствол номер 4 или обстругать бревна для крепежа. Все гномы по своей природе исполнительные, серьезные, законопослушные и глубокомысленные люди; их единственный крохотный недостаток сводится к дурной манере: опрокинув стаканчик, кидаться на неприятеля с диким воплем «А-аааааарх-хх!» и отрубать ему ноги по колено. И Моркоу не видел никаких причин вести себя иначе. Он отправится в этот город — город, странная, наверное, штуковина — и станет там человеком.
В стражу принимают только самых лучших, объяснял Лосняга. Стражник должен быть умелым воином, а также чистым в своих помыслах, словах и деяниях. Из бездонных глубин своего наследственного сборника легенд старик извлекал все новые захватывающие повествования о погонях по крышам при лунном свете и поражающих воображение схватках с негодяями — разумеется, все эти схватки, несмотря на существенное неравенство в силах, неизменно заканчивались победой его прапрадедушки.
Моркоу оставалось только признать, что такая жизнь гораздо заманчивее шахтерского труда.
По некотором размышлении, король написал управляющему Анк-Морпорка, почтительно осведомляясь, можно ли рассмотреть Моркоу как возможного кандидата на место среди лучших людей города.
Письма на руднике
Протекли месяцы.
А затем пришел ответ. Довольно засаленный, поскольку почтовые отправления в Овцепикских горах просто передаются из рук в руки тому, кто направляется в более или менее нужном направлении. Ответ был краток. Там сообщалось, прямо и незатейливо, что прошение удовлетворено и кандидат должен незамедлительно явиться для несения службы.
— Так просто? — Моркоу не мог скрыть разочарования. — А я-то думал, будут испытания и все такое. Ну, чтобы проверить, подхожу ли я.
— Ты мой сын, — ответил король. — И я упомянул об этом в прошении. Неудивительно, что тебя сразу приняли. Очень может быть, в скором времени ты даже станешь офицером.
Вытащив из-под стула мешок, он некоторое время сосредоточенно копался в нем, а затем показал Моркоу отрезок металла, более похожий на меч, чем на пилу, но сходства с последней так и не утративший.
— Это, наверное, по праву принадлежит тебе, — сказал он. — Когда мы нашли… повозки, это было единственной уцелевшей вещью. Разбойники, что тут скажешь… Строго между нами, — он дал Моркоу знак наклониться пониже, — мы даже приглашали ведьму, чтобы она взглянула на меч. Вдруг он волшебный? Но оказалось, что нет. Самый неволшебный из всех мечей, что она когда-либо видела, именно так ведьма и сказала. Волшебные мечи, как я слышал, обладают неким притяжением, что-то вроде магнита, стало быть. А этот ни капли не магнитит. Однако баланс у него хороший.
Он вручил меч Моркоу. Затем снова зарылся в мешок.
— И вот еще, — он вытащил оттуда рубаху. — Она защитит тебя.
Рубаха оказалась из шерсти овцепикских овец, она воплощала в себе всю мягкость и шелковистость щетины матерого борова. Это было одно из тех самых легендарных гномьих шерстяных облачений, которые в критических случаях способны заменить надежную дверь.
— Защитит от чего? — спросил Моркоу.
— От простуд и так далее, — объяснил король. — Твоя мать говорит, ты должен носить ее. Да, кстати, это напомнило мне вот о чем. Господин Лосняга просил тебя заглянуть, когда ты будешь спускаться с горы. У него тоже для тебя кое-что есть.
Мать и отец махали ему, пока он не потерял их из виду. Мятка провожать его не вышла. Забавно все же. С недавнего времени она вроде как стала избегать его.
В распоряжении Моркоу были: меч, перекинутый за спину, бутерброды и чистое белье в мешке, а также целый мир, более или менее расстилающийся под ногами. В кармане лежало знаменитое письмо от патриция, человека, управляющего великим и прекрасным городом Анк-Морпорком.
По крайней мере, мать считала, что оно от патриция… И вправду, наверху листа красовалось внушающее уважение изображение шлема, но подпись гласила что-то вроде: «Волч Шатунс, Сл. Без., и.о.».