Стражи цитадели

Берг Кэрол

— Как ты оказалась в Зев'На?

— Последние месяцы я работала в военном лагере повелителей, но не справилась с пошивом палаток. Смотритель сказал, что меня, возможно, следует убить, потому что от меня нет проку, но услышал, что в Зев'На не хватает швей. Мне оказали великую честь, позволив служить лордам здесь, и я прилежно работаю, улучшая свое мастерство.

— И каково твое нынешнее занятие?

— Я шью, ваша честь, простыни и куртки для воинов, потому что для этой простой работы подходят мои ничтожные умения. Я чиню, что требуется, и меняю белье в комнатах, где мне укажут. Время от времени меня зовут шить туники для рабов, хотя только ради славы лордов Зев'На я делаю

что-то, что идет на пользу этому отребью.

Мы повторяли снова и снова, пока Гар'Дена не качнул головой. Луч синего света прорезал воздух — прибыло сообщение. Дар'нети кидали в огонь зачарованный камешек, извещая далекого собеседника о том, что с ним хотят мысленно поговорить.

— Все готово, — сказал он почти благоговейно, после краткого молчания, пока он получал сообщение. — Первый шаг сделан. Вы отправляетесь сегодня ночью. Если хотите, можете поспать, пока есть время, сударыня, поскольку пройдет еще немало дней, прежде чем вы сможете отдохнуть в безопасности. Я могу помочь вам заснуть, если желаете.

— Я в любом случае не смогу хорошо отдохнуть, — ответила я, — этой ночью состоятся похороны моего мужа. Поскольку я не смогу присутствовать, — Гар'Дена объявил, что это слишком опасно, — я собираюсь хотя бы наблюдать со стороны, пока смогу.

Народу Авонара, наконец, сообщили о смерти Д'Нателя. Испытание Наставников выявило, что рассудок принца оказался слишком поврежден во время летнего сражения на Мосту, чтобы позволить ему выполнять свои обязанности, — так они объявили пораженному народу. Обуреваемый отчаянием, он решился на ужасный шаг, окончательно подтвердивший его болезнь, и покончил с собой. Наставники решат вопрос о преемствовании, но, конечно, не раньше, чем сын принца достигнет совершеннолетия.

Итак, последние часы перед тем, как отправиться в Зев'На, я провела на балконе Гар'Дены вместе с Наставником и его дочерьми, наблюдая за погребальной процессией Наследника Д'Арната. Похороны Кейрона. Когда солнце скользнуло за вершины Айдолона, дар'нети высыпали из своих домов и лавок. Каждый из них, облаченный в белое, нес сияющий белый шар, и вместе они превращали улицы в реки света.

Когда процессия медленно пересекла главную площадь, они начали петь, сначала мужчины, потом женщины и, наконец, дети. Они пели историю Вазрина Творящего и рассвета жизни и Вазрины Ваятельницы, позволившей каждому свободно идти по собственному пути в мире. Потом они запели о Д'Арнате, о его клятве поддержать Мост и о печальном юном принце, потерявшем отца и братьев, которого отчаяние его народа слишком рано послало через Пропасть. Они пели о безымянном Изгнаннике, отворившем Ворота, и о таинственном путешествии принца в другой мир, благодаря которому жизнь возродилась в долинах Айдолона.

Обряд этот хоть и надрывал сердце, но и воодушевлял. Лишь увидев из окна, как люди вынесли погребальные носилки, устланные белым шелком, я дрогнула. Но я закрыла глаза и взмолилась, чтобы песнь дар'нети была услышана далеко за пределами Авонара.

— Где бы ни был ты, любимый, слушай, — прошептала я. — Пусть утешит тебя красота этой ночи.

Я не стану скорбеть. Не стану.

Даже когда процессия скрылась из виду, пение звенело в морозном воздухе, эхом отражаясь от горных вершин, пронизывая ночь. Подошло время моего отбытия, и я больше не могла позволить красоте или грусти занимать мои мысли. Я облачилась в бесформенное черно-коричневое одеяние и позволила Гар'Дене завязать мне глаза красным платком.

— Прошу вас, простите, — сказал он, — каждая часть мозаики должна быть отделена от прочих, иначе мы раскроем всю картину слишком рано.

Он вел меня по своему теплому

дому, напоенному ароматами специй, цветов и свежевыпеченного хлеба. Затем, как подсказало мне прохладное покалывание на коже, мы шагнули через магический портал в гулкую комнату, которая не пахла ничем, кроме холодного камня.

— Пора, сударыня, — громко произнес Гар'Дена прямо мне в ухо, словно повязка на глазах могла как-то повлиять и на мой слух, — наше уважение и молитвы будут сопутствовать вам. Через четырнадцать дней с вами свяжутся, а вскоре после этого, да позволит нам наш Путь, мы снова окажемся вместе, с ликованием празднуя наш успех, и ваш сын окажется в безопасности под нашей опекой. Но до тех пор… — Он сжал мою кисть в своей мясистой ладони и поцеловал ее. — А теперь сделайте три шага вперед, без промедления повернитесь налево и еще раз в ту же сторону.

Три шага вперед. Воздух дрожит и колеблется. Еще одно кольцо прохлады смыкается вокруг меня. Когда я дважды повернулась влево, мрачный голос прозвучал в моей голове:

Не бойтесь. Вы не одиноки…

Еще один шаг, и воздух вместе с окружающим пространством ошеломительно меняются. Жар. Сухость. Пахнет дымом, пеплом и горячими камнями. Воздух спертый и затхлый. Мне казалось, я могу дотянуться до стен, окружающих меня со всех сторон. Холодные, влажные ладони сжимают мою руку.

— Быстрее, шагните вперед, — шепчет мне на ухо кто-то, стоящий так близко, что я чувствую тепло его дыхания. — Секунду…

Я на мгновение задерживаюсь в жаркой, душной темноте и чувствую, как исчезает дрожащая граница портала.

— Можете снять повязку. С этого дня вы больше меня не увидите.

Я сдернула платок. Крошечную комнатушку без окон освещала единственная свеча. Мой спутник стоял, прижав ухо к деревянной двери, а потом повернулся ко мне. Он был одет в прекрасно пошитый мундир с высоким воротником, обильно украшенный золотом, штаны до колен и чулки цвета охры, ростом он был почти с Гар'Дену, но намного крепче, настоящая гора мышц, казалось, он грозил заполнить собой всю комнатку. Но, несмотря на могучее телосложение, у него был бледный, нездоровый вид и темные мешки под глазами. Мои внутренности скрутило узлом, когда я заметила, что он носит простую золотую серьгу, как все зиды, а его глаза пусты и холодны, как могут быть только у зидов. Он поклонился.

— Добро пожаловать в Се Урот. Вы очень рискуете.

— Возможно, меньше, чем вы, сударь. Жить как зид, скрывая свою душу…

— У меня за плечами много такого, за что приходится расплачиваться, — в отличие от вас. Я привык к своему риску. А теперь к делу…

Где-то недалеко от комнаты, где мы вели столь учтивую беседу, раздался ужасный вопль. Я подумала, что там забивают скотину, но сразу же разуверилась, едва мой гостеприимный хозяин склонил голову.

— Не все сразу, — прошептал он себе под нос, побледнев еще сильнее.

Развернув кусок грубой коричневой тряпки, он достал полоску чеканного металла размером с ноготь.

— Партию слуг без ошейников заберут в Зев'На на заре. Вас присоединят к ней в последний момент. Это ваша опознавательная бирка. Вам говорили о ней?

— Да.

Гар'Дена рассказал мне про металлическую бирку — она крепится к левому уху наподобие серьги у зидов, на ней указывается имя крепостного и предписанные обязанности, а также заклинания, понуждающие слугу к повиновению.

— Прикосновение к ней вызовет лишь краткое неудобство. На вашей бирке указано имя, на ней также есть и фальшивое заклинание — без принуждения. Но вы же понимаете, что малейшее неповиновение с вашей стороны будет замечено и чары немедленно исправят?