Стражи цитадели
Шрифт:
Каким-то образом часы были внутри самих зидов. А мы, не обладавшие «истинным талантом», были лишены даже такой малости, как возможность следить за временем. Осознание этого неожиданно разозлило меня.
Так что я была вынуждена выработать собственный способ отсчета времени. Примерно полдня я пробовала различные приемы. Ни один не был успешным, пока я не начала считать. Спустя четыре долгих дня в швейном зале движения моей иглы стали столь же размеренны, как мой пульс. За единицу измерения я взяла один стежок.
Поработав над этим немного, я могла довольно
На закате шестого дня в Зев'На я начала отсчет. Я не обращала внимания на разговоры других женщин. Наши беседы были столь бессмысленны, что никто не замечал, кто участвует в них, а кто — нет. Мы шили еще десять тысяч стежков — приблизительно три часа с четвертью.
С того времени, как мы съели вечерний суп, и до того, как я почувствовала себя в относительной безопасности, поскольку в бараке достаточно долго уже было тихо, прошло еще полтора часа. Я поспешила во двор лордов и принялась наблюдать, спрятавшись за колонной. По моим подсчетам, настал первый час, когда стража сменилась. Я ждала, мысленно продолжая шить, пока у меня от напряжения не свело пальцы.
Еще два часа до следующей смены караула и около четверти часа на обход двора. Через два часа — снова. К третьей смене стражи край неба окрасился глубоким пурпуром, и я поспешила обратно в спальный барак, где уже зашевелились остальные женщины.
Весь день я боролась со сном. Зои несколько раз накричала на меня, обвиняя в лени. Руки опускались, хотя слипающиеся глаза оставались открытыми, а сознание продолжало отсчитывать стежки.
— Прости, Зои, плохо спалось. Я буду стараться, — оправдывалась я.
— Если не можешь проснуться, может, ты лучше справишься с чем-нибудь другим. Ее милость Каргета хочет, чтобы эти гетры доставили в караульное помещение Серого дома. Тебе придется это сделать.
Моя душа возликовала, но я не осмелилась показать это.
— Я постараюсь больше не копаться, Зои. Только не посылай меня.
Хотя, казалось бы, можно было только радоваться каким-то нарушениям рутинного распорядка, мои товарки очень не любили, когда их посылали с поручениями. Я не знала, боятся ли они сделать что-нибудь неправильно и быть наказанными или же полагают это слишком трудным.
— Ты пойдешь.
— Как скажешь, Зои.
— И поговори с управляющим. Несколько драпировок выцвели на солнце, их надо заменить. Он отдаст их
— Да, Зои.
Я поверить не могла в свою удачу. Хотя я готова была почти на что угодно, чтобы расстаться с иглой, я не осмеливалась вызываться добровольно и ворчала, как другие, получив поручение подняться наверх к прядильщику ниток или зайти в соседнюю дверь к дубильщику. Не успела я разработать план проникновения в Серый дом, как возможность сама свалилась мне в руки.
Зои объяснила, где в Сером доме расположена дверь для слуг и как оттуда найти караульное помещение — как раз справа от ворот, где я видела свет поздно ночью. Медленно пройдя со свертком с гетрами под арку во двор лордов, я приметила, где именно стоит на угловом посту зид. Часовой смотрел точно сквозь меня.
Изнутри Серый дом оказался больше, чем можно было предположить. С черного хода, по которому мне велела идти Зои, я краем глаза увидела огромные, скудно обставленные залы. Все комнаты дома открытыми арками выходили в маленькие внутренние дворики, но каждый двор был сух и пустынен, как и все остальное в Зев'На. Стерильный дом.
Темноглазая рабыня, тощая, совсем еще девочка, несла корзину с бельем вниз по лестнице. Когда я спросила ее, как пройти в нижнюю караулку, она съежилась, покачала головой и убежала. Я встретила другого раба, натиравшего тряпкой плиты пола, и спросила то же у него. Он указал вниз на боковой проход, затем согнул руку влево и поднял два пальца. Как рабу, ему не позволено было говорить. Как крепостная, а значит, полнейшее ничтожество, я не могла дать ему разрешение, даже задав вопрос.
— Второй поворот налево? — уточнила я.
Он устало кивнул и вернулся к своей работе. Ужасные шрамы покрывали его плечи. Я никогда раньше не видела рабов достаточно близко, чтобы рассмотреть ошейник. Полоса черного металла, покрытая более светлыми буквами и символами, шла от ключиц до подбородка. Я вспомнила крики, которые слышала в ночь прибытия, и сглотнула комок.
Доставив гетры по назначению, я отметила для себя, что двое часовых бодрствуют, а двое других спят на лежанках в соседней комнате. Не поднимая глаз, как меня учили, я спросила стражников, где можно найти управляющего. Зид указал мне на лестницу вверх.
На полпути вверх по узкой лестнице я услышала снаружи крики и безошибочно узнаваемый звон оружия. Звук шел снаружи. Оглянувшись и убедившись, что никто меня не видит, я шагнула на крытый балкон, продолжавший лестничную площадку, и спряталась за колонной.
В центре пыльного двора двое мальчиков яростно сражались друг с другом, кружа, уклоняясь; их мечи сверкали на солнце. На одном из них были ботинки и кожаный доспех, в то время как другой — выше на голову — был бос и одет только в тунику и ошейник. У меня перехватило дыхание. Мальчик в доспехах был Гериком, его ожесточенное лицо блестело от пота. Он отбил быстрый удар и перешел в нападение. Скорость и точность его движений не имели ничего общего с неуклюжим десятилетним мальчиком, которого я знала в Комигоре.