Стражи душ

Кас Маркус

Меня это не тронуло, но появилась надежда, что хорошим человеком стать никогда не поздно. Не уверенность, лишь вероятность. Пусть былые его поступки это не отменит. Но если постоянно смотреть лишь в прошлое, будущего вообще не будет.

Тем не менее, я был обязан убедиться.

Поэтому очень хладнокровно обрисовал Дробынину его будущее, если он хоть раз отступит от пути исправления, на который поклялся встать. Одна подлость или несправедливость — и я вернусь однажды ночью. Уже не для разговоров по душам.

Детальность

моего обещания купца впечатлила. Да так, что я ощутил нечто вроде уважения, насколько у него оно вообще присутствовало. Моя угроза не заставила его ужаснуться, а стала своеобразным условием для жизни. Вселила уверенность — пока он следует правилу, всё будет хорошо.

Я не ожидал такого эффекта, но мне он понравился больше, чем если бы Дробынин просто меня боялся. Страх ненадежная гарантия.

Последние его клятвы я едва слушал. Вымотался. Организм требовал отдыха, чтобы восстановиться после взятия ранга.

Поэтому я ушел, почти не прощаясь. Ну и чтобы лишний раз напомнить купцу, на что я на самом деле способен. Шел через тени до самого холма, где я наблюдал за дворцом.

Взглянул напоследок на загорающиеся окна. Дробынин разворачивал кипучую деятельность. Вроде, когда я уходил, он говорил что-то про извинения перед прислугой…

По пути обратно я откровенно клевал носом. Монотонная темная дорога не способствовала бодрости, которой у меня осталось на самом дне.

Но на въезде в Хийденсельгу я всё же встрепенулся.

Деревня не спала. Возле дома старосты горели десятки факелов, да и в домах около дороги было заметно оживление.

Я притормозил возле толпы и выскочил из машины, тут же спросив, что случилось.

— Так вам на подмогу собрались, ваше сиятельство, — невозмутимо объяснил староста. — Мы, если надо, дом-то купеческий сожжем.

О том, что камень вряд ли поддастся такому воздействию, говорить я не стал. Искренне восхитился их отвагой.

— Боевая тревога отменяется, — улыбнулся я.

— Прибили гада? — обрадованно поинтересовался Евдоким Пахомович.

— Лучше… — устало ответил. — Но всё потом, сейчас все по домам и спать.

Толпа немного недовольно погудела, видимо в своем воображении они уже разметали весь уезд, но быстро разошлась. Нравился мне их философский подход. Надо воевать — идем воевать. Не надо — ну ладно, идем спать. С такими людьми как-то спокойнее.

Старосту я поблагодарил, даже не стал возражать против воинственности. Они имели полное право постоять за себя.

Мне выделили отдельный дом. Успели за короткое время моего отсутствия привести в порядок подходящий. Как раз на тот случай, если я вдруг решу приехать.

Стоящий на окраине, возле воды, дом был выкрашен в жизнерадостный желтый цвет. С большой верандой с видом на озеро и густым высоким садом, скрывающим территорию от посторонних глаз.

Мне он сразу

понравился, пусть размер его был невелик, да обстановка внутри была очень простая. Зато тут чувствовалась забота и жизнь.

На столе около окна стоял кувшин со свежими цветами, возле него лукошко с ягодами, прикрытое полотенцем. На чугунной поверхности печной плиты сиял боками медный чайник. Чуть скрипучий деревянный пол плотно укрывали пестрые половики.

Я огляделся, прихватил с собой грубое льняное полотенце и вышел наружу. Вылил на себя ведро воды прямо на мостках, ведущих к берегу. Растерся докрасна и отправился в кровать. Постельное белье хрустело чистотой и пахло полевыми травами. Погрузившись в эти ароматы, я отключился мгновенно.

* * *

Утро началось в тот самый момент, когда горластые петухи заступили на свою смену. Под их крики я открыл глаза и первым делом взглянул в окно. Сквозь блики от водной ряби виднелось чистое голубое небо, только начинающее светлеть.

Погода обещала ещё один славный летний день.

Внутри меня клокотали силы. Свет и тени сплетались, укрепляя свою связь и создавая невероятный приток энергии. Больше притяжение сумрачного мира не ощущалось, дуальность освобождала от этой неприятности.

Меня распирало от желания воплотить эту силу в артефакты. Всё остальное ушло на второй план.

Я подскочил с кровати, распахнул дверь и, разбежавшись, нырнул с головой в озеро. Холодная вода обожгла разгоряченную после сна кожу, так что я шустро выскочил обратно.

Но зато совершенно бодрый и настроенный на дела.

Завтракал я у старосты. Сонный Тимофей выглядел уже получше. Отдых пошел ему на пользу. Несмотря на его просьбу поехать со мной, я решил оставить рыжего на целебном загородном воздухе. А вместе с ним и гаргулью.

В преображение Дробынина за одну ночь я не очень верил. Мало ли что взбредет тому в разворошенную голову. Или кому-то из его родни. Вполне возможно, что Марков не только купца обрабатывал.

Заодно парню стоило потренироваться со своим новым питомцем. В деревне это будет сделать проще, тут на теневого дракона никто внимания не обратит. Разве что дети начнут гонять диковинную зверушку.

Я обсудил с Евдокимом Пахомовичем откупные от бывшего владельца земель, раздал указания на все возможные случаи и пообещал обеспечить Хийденсельгу серьезной защитой.

Для своей деревни я тоже собирался изготовить артефакты, воспользовавшись получением рангов. Так это можно было сделать быстрее.

Белобрысая девчушка с удивительным редким даром, дом на холме, разговор с хозяином горы — всё это могло подождать ещё чуть-чуть.

Моей главной задачей сейчас было создать страж душ. Избавить теневой мир от пожирателей, может и не повсеместно, но с чего-то нужно было начать.