Стражи Красного Ренессанса
Шрифт:
Марику показалось знакомым лицо дамочки, он слегка отклонился, чтобы получше ее разглядеть и заметил на спине женщины еще одну надпись: «I curse, therefore I am».
— Понравилась? — спросил Казах, озорно подмигнув.
— Разве что на безрыбье и раком, — сказал страж, пытаясь вспомнить имя дамочки, — а это… кажется…
— Это же Лёля, ты что не знаешь ее? — удивился азиат. — Лёля Зинулина, она на каждый фест из Новосибирска приезжает.
— А да, вспомнил, — кивнул Марик, — она проститутка, точно.
— Ну зачем же так, — хитро
— И как, хороший специалист? — усмехнулся страж.
— Даже с учетом того, что ей скоро сороковник, очень даже ничего, виртуозка своего дела, — глаза Казаха превратились в щелочки. — Познакомить? Тем более ей в Питер надо.
Честно говоря, Марик оказался в замешательстве. С одной стороны дамочка, тем более подвыпившая, не вызывала особого желания, с другой — Верзер не хотел этой ночью оставаться один, поскольку получил тревожный звоночек — жуткий сон. Тьма не смогла его накрыть в этот раз, однако очень скоро она обязательно придет снова и будет терзать до тех пор, пока страж не впустит ее в себя и не переживет заново черный день своего детства.
— А ты сутенером заделался? — спросил Марик, выдавливая из себя самодовольную ухмылку.
— Да ладно тебе, — азиат ткнул товарища кулаком в плечо, — она как раз из тех, кто тебе нравится. Не лицом, а характером. Абсолютно цинична, ругается как сапожник, свое занятие считает почетным и полезным, а жизненный принцип знаешь у нее какой? Все люди бляди! В адском Израиле она расслабляется после тяжелых будней в столице. А потому отрывается по полной. Ты ведь тоже любишь такие дела.
— Ты мне еще жениться предложи! Чертов номад! — произнес Марик подчеркнуто наигранно, чтобы Казах случайно не заметил приступ раздражения, внезапно нахлынувший на стража.
«Да, одни считают меня законченным психом, другие отвязным раздолбаем, третьи просто мерзавцем, — подумал Верзер, — а ведь я совсем другой, я… — тут он застопорился, — хрен его знает какой… может быть, все они правы, все: и первые и вторые, и третьи, а может… может… да ну ее в жопу, эту рефлексию!»
— Тем более, сам сказал про безрыбье, а сейчас понедельник: ни рыбок, ни цыпочек, — не унимался Казах и, повернувшись к женщине, крикнул, махая рукой:
— Лёль! Лёля! Иди к нам!
Дамочка, тряхнув соломенной копной, оглянулась. Заметив знакомого, она взяла мохито и направилась к столику.
— Привет, — доброжелательно произнесла женщина, что резко контрастировало с жестким, цепким взглядом.
— Лёль, тебе ведь в Питер надо? — бодро заговорил Казах. — Вот познакомься — это Марко. Очень хороший и щедрый парень, у него мотоцикл и он тебя довезет.
— А тот самый, который пел про утопию, — женщина села на стул, — ты зачетный певец, малыш.
Марику не понравился снисходительный тон дамочки, и он решил не оставаться в долгу:
— А ты, говорят, зачетная шлюха, хоть и старая, — небрежно произнес страж, указывая
По опыту Марик знал, что большинство проституток предпочитают не замечать оскорблений, или же глупо улыбаются и пытаются перевести грубость в шутку. Однако сейчас ситуация была немного иной, страж не являлся клиентом, и Лёля Зинулина могла запросто послать его на три буквы. В общем-то, этого парень и добивался. Но женщина поступила иначе, она громко засмеялась, обнажив белые зубы, и, потянув из трубочки мохито, спросила:
— И кто же такое говорит?
— Он, — Марик кивнул в сторону Казаха.
— Ладно, у меня дела, — азиат, пряча взгляд, поднялся и поспешно сгреб со стола деньги, — сейчас Родриго меню принесет. Если заказ будет меньше двадцати рублей, то за счет заведения. Все. Я ушел…
Когда страж и женщина остались вдвоем, Верзер спросил:
— Тебя в Питере куда подбросить?
— К тебе, — в глазах Лёли появился азартный огонек, закрывший на миг цепкий прагматизм.
— С чего бы это?
— А мне хамы нравятся.
— А, по — моему, тебе нравится, — Марик в очередной раз взглянул на надпись на майке, — сосать… деньги. Учти, с меня ты ни копейки не получишь.
Лёля засмеялась:
— Я выкачиваю бабки совсем с других тел, тут я просто отдыхаю. Среди нищебродов. Ты ведь сам сказал, я шлюха зачетная. И если уж здесь что-то предлагаю, то ради удовольствия.
«Действительно, — подумал Марик, — она откровенна до безобразия»
К столику подошел хмурый Родриго, положил меню и тут же удалился. Страж, провожая взглядом бармена, размышлял, что же делать дальше. Спешить ему, в общем-то, было некуда. Сладостные обещания старой проститутки воображение не будоражили, а вот желудок заурчал.
— Ты жрать будешь? — спросил Марик.
— Нет, я не хочу, закажи еще мохито.
— Ну да, прынцессы такое не едят, — сказал страж, открыв папку с меню, — а вот я проголодался.
Марик сделал вид, что изучает список блюд, хотя, будучи не особо разборчивым в еде, он давно знал, что закажет: макароны по — флотски и какой-нибудь кусок мяса. Одним словом то, что не доели во время феста. Наверняка и поваров-то сегодня нет. Родриго или даже сам Казах разогреют в микроволновке остатки роскоши — вот тебе и вся изысканная кулинария. В адском Израиле понедельник — негласный выходной.
— А что ты там говорила, насчет остаться у меня? — Марик бросил на стол меню.
— А ты против?
— А вдруг я хочу тебя трахнуть прямо сейчас? — страж жестом позвал Родриго.
— Прямо на столе? А смелости хватит?
По глазам женщины Марик понял, что за свою долгую карьеру она и не такое вытворяла, и предложение стража показалось опытной проститутке как минимум банальной фантазией озабоченного школьника.
— Почему на столе? — Верзер изобразил удивление. — За столом. Я сделаю это по — особому.