Стражи миров
Шрифт:
Девчонка замерла, её спина напряглась под тонкой тканью перепачканной рубашки. Она медленно обернулась и спросила:
– Как?
– Лекари. Они есть в любом городке или замке. Моё имя Рикон-Страж, помнишь? Мне передадут через Гонцов, где бы я ни был. Только имей в виду…
– Что я могу оторвать тебя от спасения мира? Я не позову тебя просто так. – Теперь она стала необычайно серьёзной. Бледное от природы лицо побелело ещё сильнее, лишь горела непонятная страсть в глазах да глубокая ссадина на лбу пламенела отчётливо. – Но однажды я позову тебя, Рикон-Страж.
Она отвернулась и решительно зашагала к своему попутчику. Рикон-Страж остался стоять столбом возле перевёрнутой повозки.
– Что происходит? – вкрадчиво полюбопытствовал с неба Рок.
– Отстань! Потом расскажу, – мысленно отрезал Рикон и присоединился к своим товарищам, которые пинками и окриками заставляли пленных копать глубокую яму в стороне от дороги.
Тела убитых уже лежали рядом. На женщину было страшно смотреть. Толстяк, тело которого вытащили из-под телеги, отделался легче всех – он просто сломал шею. Второго мужчину зарубили топором, и тоже – сзади. И мальчишка… Он явно бросился защищать Чару, но не добежал.
Рикон обречённо вздохнул:
– Плохо, что они все в одной могиле… Этих, – он указал на тела двух разбойников, с которыми разобрался кто-то из пассажиров повозки, – вниз, и землей присыпьте, потом – остальных. Я позову девочку.
Тоов-Страж молча кивнул в ответ.
Чара приложила ладонь ко лбу Лорда Всезнайки, покрытому холодной испариной. Закрыла глаза. Поискала в памяти слово, способное помочь, и не нашла. Её охватили отчаяние и гнев. Она зажмурилась изо всех сил и взмолилась низкому небу, этой пустой дороге, шумящему лесу вокруг – о помощи. «Ткэндоирэ», – прошелестело у неё в голове и мелькнула изящная вязь. «Ткэндоирэ», – шёпотом повторила Чара, вспоминая нелепую, дёрганую походку Югоря. Как смешно он косолапит, выворачивая длинные ступни. Какие острые у него колени, когда он сидит.
Лорд Всезнайка дёрнулся всем телом и громко, мучительно застонал, а потом затих. Чара посмотрела на его ноги. Они больше не были неестественно вывернуты. Лежали ровно и прямо. Лоб под её рукой подсыхал, на бледное лицо возвращались краски.
Она метнулась к канаве и вытянула из-под груды рассыпанных вещей пёстрое покрывало Триш. Прижалась к нему лицом, вдыхая родной запах, опомнилась и выскочила обратно на дорогу…
Когда появился Рикон-Страж, Лорд Всезнайка лежал в прежней позе, по самый подбородок укутанный в мягкую ткань.
– Пора? – подняла Чара голову. Её глаза сухо блестели. – Скажи, – спросила вдруг она, спускаясь к дороге, – а как Крылатые кони узнают, кто станет их всадником?
– Не знаю, – пожал плечами Рикон, – не спрашивал.
Она стояла на краю ямы. На дне, в густеющих сумерках, белели лица. «Триш, Атто, Фонен, Карик. Карик, Фонен, Атто, Триш», – беззвучно повторяла Чара, едва шевеля губами.
Слёз не было. Боль потери оказалась так велика, что никакие слёзы не могли её облегчить.
«Дитё!» – вспомнила она и прикусила губу.
«Нож – продолжение твоей руки. Отпускай его и лети, лети вместе с ним», – вспомнила она и сжала зубы.
«Не морочь девочке голову! На, детка, фрукту скушай, а этого смутьяна – не слушай!» – вспомнила она. Подбородок защекотала тёплая струйка.
«Не будь дурой, Чара! Жить, как по канату ходить – опасно, но весело! Хоп-хоп!» – вспомнила она и отступила от края могилы.
Угрюмые пленники быстро забросали яму землёй и закатили на свежий холмик круглый камень, а потом покорно позволили суровым Стражам снова себя связать.
– Люди лорда Анариа должны появиться к утру. Мы втроём останемся здесь на ночь. Одна ты не будешь, – сообщил Рикон, провожая её обратно.
– Можно покопаться в наших вещах, там было много еды. – Голос девочки звучал ровно и отстранённо. – Я не хочу трогать с места Югоря, чтобы не причинять ему лишнюю боль.
– А мы разожжём костёр к вам поближе, а пленников привяжем к телеге – будут на виду. Может, среди вещей у тебя есть какой-нибудь бурдюк? Я слетал бы за водой…
– Слетал бы… – повторила Чара почти мечтательно. – Не страшно это – летать?
– Нисколько. Только не проси… – договорить она ему не дала, гневно сверкнув глазами:
– Что я, настолько глупая, по-твоему? Всё я понимаю, – опять сникла Чара. – Пошли, Рикон-Страж, поищем тебе «бурдюк».
Рикон только хмыкнул, сползая вниз по взрытому краю канавы. Он не понимал, отчего ему так легко с этой пигалицей, словно он знает её лучше, чем собственных друзей. Отчего её нелепая независимость не раздражает, а вместо того чтобы вызывать жалость, она заставляет его испытывать чувство, похожее на уважение?
Чара вручила высокому Стражу лампу, потерявшую все стёкла, но не способность давать свет. Он послушно держал её в поднятой руке, пока Чара копалась в мешанине разбросанного скарба, стараясь не думать, не думать, не думать.
Утром на дороге появился целый отряд бравых вояк лорда. Они деловито затолкали пленников за деревянные решётки своего фургона и предложили Чаре подвезти и её. Получив вежливый отказ, настаивать не стали и бодро порысили прочь. Не успела улечься пыль из-под копыт их лошадей, как на дорогу опустились Крылатые кони.
Чара крепко сжимала сцепленные за спиной руки, разглядывая крылатых гигантов с расстояния в пару шагов. Когда двое из них унесли своих всадников в небо, к ней подошёл проститься и Рикон.
Его Крылатый – тёмно-гнедой, лоснящийся на солнце, вытянул длинную шею и свесил голову Стражу через плечо, раздувая ноздри и с любопытством разглядывая девочку умными, немного шальными глазами. Она не шевелилась, не отрывая от коня зачарованного взгляда.
– Прощай, Чара. – Рикон стоял так близко, что говорил, скорее, с её макушкой, где в светлых, не слишком чистых волосах запуталась тонкая веточка. – Ты справишься?