Стражи Небес
Шрифт:
Дилан уехал и я осталась одна с тигром. Мавр пришел и улегся рядом со мной, я обняла его. У меня в душе будто полыхал огонь ужаса и горя, но я не могла заплакать. Дилан лишил нас такой возможности. Лэнд стоял рядом с берегами Новой Зеландии… Стоп…
Лэнд стоял… Координатная система управления работает. Я встала, а тигр удивленно замотал мордой по сторонам.
— Младшая!
Голограмма биокомпьютера предстала предо мной в виде уменьшенной копии Сиджей. Тигр разыгрался и попытался поймать ее лапой.
— Слушаю, мисс Джейси? — отрапортовал голосок.
— Если ты работаешь, значит, она еще жива… Ты не можешь функционировать без нее. Сиджей жива!
— Конечно, она
— Я знаю, Младшая, как с ней связаться… Кажется… — снимая с себя на ходу одежду, я побежала вниз в гараж. Тигр за мной.
Подбежав к затопленной части, снова вызвала Младшую:
— Открывай люк.
— Вы собираете поплавать?
— Да, мне нужно туда. На самое дно, к реактору, во-первых — нужно поместить туда найденные части синхрониума, а во-вторых — возможно… мне удастся с ней связаться…
— Но там акулы «Они», мисс Сиджей самостоятельно контролировала их… Я не смогу вам помочь.
— Раз получалось у нее, и у меня получиться. Давай, открывай этот чертов люк!
Тяжелая, титановая, металлическая пластина задвинулась внутрь затвора, и передо мной предстали ступеньки, погруженные в прозрачно-голубоватую воду. Я сняла оставшуюся одежду, и аккуратно спустилась на одну ступеньку.
— Бррр, какая же холодная… Как Сиджей проводит тут полжизни?
Сиджей не любила холод, но так как ядерный реактор Лэнда нуждался в охлаждении, то всю нижнюю часть дома нужно было залить ледяной водой. Я нырнула вниз и поначалу не могла побороть непривычные ощущения, не смотря на мое абсолютно развитое физическом плане тело, плавать так быстро, словно по-русалочьи, я не могла. Только Сиджей, проводящая в воде времени больше, чем на суше, умела передвигаться в воде быстрее и изящнее, чем на земле. К тому же я спускалась вместе с ней под воду всего лишь раз и то ради того, чтобы хоть как-то выучить карту бесконечных проходов и труб. Но, плывя сейчас и ориентируясь по памяти, я тут же поняла, что не знаю где нахожусь. Этих проходов и каналов — не помню. В правой руке я сжимала найденные частички прибора, их нужно было поместить в защитное поле, которое создала сестра.
Приспособившись плавать, я все же не знала дороги, эти каналы построены специально для того, чтобы посторонний не мог добраться до усыпальницы Сиджей и реактора. Вопрос только в том, что я вроде не посторонняя, но куда плыть сама не знаю. Каналы извивались, множились, переходились друг в друга, меняли направления, изгибались на девяносто градусов… Это подводный лабиринт!
Идея! Я подплыла к соединительным швам между каналами, и резко проплыла над ними, выставив правую руку. Сработало! На правой руке появился небольшой порез. Есть только один способ отыскать дорогу — приманить сюда подводных стражей Сиджей. Порез быстро начал зарастать, но несколько капель крови все равно попали в воду. Каким образом Сиджей удавалось приручать «Они»? Силой своего мысленного воздействия на их мозг? Возможно… Но, далеко не факт. Они же просто тупые, голодные животные! Тут работают те же принципы, что и в воспитании обычных животных. Ведь я приручила тигра! И вот в конце туннеля появилась здоровенная тень. Джесс, ты справишься…
Появившаяся акула, была вдвое больше по размеру, чем самая крупная самка белой акулы, плюс ко всему у нее была необычная, более обтекаемая форма, и острый, более вытянутый плавник красного цвета, напоминавший просто хорошо заточенное лезвие с зазубринами. Зубов у чудища «Они» акулы, соответственно, было больше в шесть раз. Симпатяга еле-еле умещалась по ширине в трубном
И вот мы добрались до выходной трубы, и я оказалась в огромной комнате. В центре которой, закрытый титаново-никелевой обшивкой, находился ядерный реактор. В небольшом углублении до него, по кругу плавали еще две восьмиметровые крошки, отпустив плавник, я всплыла как можно выше над ними, чтобы не привлекать их излишнее внимание. Третья присоединилась к ним, видимо они все же сочли меня кем-то, похожим на Сиджей. Под реактором сияла круглая, прозрачная, с радужными переливами сфера. И будто из нее, рядом был вытянут маленький отросток — сфера поменьше, которая прикреплена к большой. Внутри нее находился найденный осколок. Подплыв, я раскрыла правый кулак, обе найденные части Синхрониума поместила внутрь. Теперь их три. Три части прибора, что считает равновесие. Но не слишком ли дорогой платой нам обходится, каждая из добытых частей? Сколько же в итоге будет стоить прибор? И кому он достанется?
Я даже не представляла себе, что выйдет из моей затеи. Но все же попробовать стоило… Я коснулась оболочки большой сферы. Моя рука ощущала границу водного раздела. Вода снаружи сферы была холодной, вода внутри теплой и вязкой, а сама граница сферы, при прохождении, была будто стеклянной… Я ощутила переход с болью во всем теле, словно мое тело пронзили сотни осколков стекла. Но затем пришло тепло. Тепло и темнота… Вокруг стало слишком темно…
И тут я осознала, что совершенно одна. Что вокруг не слышно ничего, кроме моих собственных мыслей. Отображались они в весьма странном виде. Сиджей рассказывала, что визуализирует свои мысли, которые принимают форму различных белых шаров. У меня не хватало силы сознания, чтобы сделать подобное. Мои мысли отражались просто в виде белой дымки во тьме.
— Сиджей! Сиджей! Сиджей! Если ты меня слышишь! Сиджей!
Я пыталась кричать, но как-то здесь все слишком непонятно. Я не ощущала даже своего тела, разговаривать со своими мыслями было немного тяжело и непривычно. Мой план состоял в том, чтобы попытаться добраться до нашего общего канала связи из подсознания, и тогда, возможно…. Сиджей услышала бы мои мысли… Даже несмотря на разделяющее нас расстояние. Но никаких изменений не происходило. Мне было ощутимо не по себе. Я и раньше ощущала и говорила Сиджей, что оставаясь наедине с самой собой, она рискует… Потому, что есть области ее подсознания, где она не может контролировать свои мысли. И там, в этих темных областях живут еще чьи-то мысли. Чужие, мрачные, страшные мысли того, кто мог утянуть в самую бездну кошмаров.
— Сиджей! Сиджей! Сиджей!
Ответа не было. Интересно, как я вообще проснусь и выберусь? Как просыпалась Сиджей? Что бы она сделала? И тут во тьме зазвучали чьи-то отчетливые мысли и я даже сумела разглядеть их визуальный образ. Сквозь тьму просачивался образ улыбки. Образ улыбки, окруженной будто движимыми потоками тьмы:
— Она жива… Твоя сестра жива…
И тут я почувствовала нестерпимый жар, закричав, я открыла глаза и с трудом сообразила, где нахожусь… Я лежала голая, мокрая, рядом со ступеньками, а титановый люк уже закрывал водный резервуар, ведущий в подводную половину дома. В дальнем конце гаража появился Дилан. Что у него за обеспокоенный и расстроенный вид?