Стражи панацеи
Шрифт:
К этому присовокуплялась и ещё одна история с некой русской актрисой Щербаковой, которая, будто бы, имела отношение к реализации нелегальных бриллиантов своего отца, мошенника, отмотавшего солидный срок в России. Эта же актриса входила в круг знакомых всё того же пресловутого Византа.
Итак, если русские спецслужбы приложили руку к убийству двух эмигрантов, то с чем это событие было связано? Не с гибелью ли британского военного эксперта, если предположить, что это было замаскированным убийством.
— Ну что же Филипп, сегодня ты меня обнадёжил завтраком, —
В просторном кабинете, стилизованном под старину, обитый красным деревом, с камином, библиотекой, кожаными креслами, широким письменным столом, Крононби часто любил проводить трапезу.
— Желаете ещё что-нибудь, сэр?
— Да, кофе, средний, в сервизе. И открой окно.
Крононби пододвинул изразцовый сигарный ларец и массивную пепельницу, на низком журнальном столе. Просмаковал первые затяжки, прохладный уличный воздух обострял табачный вкус.
— Упекли в тюрьму пару отступников, и хотят убедить всех, что нанесли удар по коррупции.
— Вы, про кого, сэр? — дворецкий не спешил удалиться.
— Про русских. И не только про них. Коррумпированная система очищается от чужаков, и только укрепляется после этого. Теперь у них ещё больше всё покрыто мраком. Неужели, мы всегда будем жить при холодной войне?
— Всё происходит как в законе сохранения энергии. Если где-то убыло, значит, где-то и прибыло, — двусмысленно заключил дворецкий Филипп.
— Не могу с тобой не согласиться, — иронично заметил на это Крононби. — Тогда, нужно действовать. Сегодня, ты отправишься на встречу с курьером. Ближе к вечеру.
— Конечно, сэр.
Филипп, мужчина средних лет, плотного телосложения, прилипший взглядом к своему хозяину, получив от него указание, тут же вернулся к своим дворецким обязанностям, не показывая и виду, что внимание льстит ему.
Слуга не знал всей цепочки действий своего господина, но мог составить представление из своих поручений и той связанной с этим информации, которая появлялась в прессе. А она с незапамятных времён относила пэра Крононби к одному из политических кукловодов.
Сегодня, Крононби наберёт текст с первым поручением для Дюрана, зашифрует и отправит на дискете через слугу в тайный почтовую систему ордена, откуда её переправят лично адресату, единственно имеющего ключ к шифру. Конспиративная педантичность внушала магию секретности Филиппу, тоже члену ложи, привязывая его к властелину. Она же, эта загадочная пелена, сгущалась и ореолом могущества, убеждая держать язык за зубами.
Визант вернулся к роли Жака Фарно. Самое существенное, что он узнал из газет, ограничилось тем, что те двое погибших, имели бесшумное оружие, находились в Британии по поддельным паспортам, и, следовательно, были убийцами, плюс то, что в следствие вмешалась секретная служба, иначе ищейки Скотленд-ярда уже бы надели на него наручники.
Он передал все значимые сведения, которые бы уличили его в инциденте, агенту
Александр путался в догадках, что с ним произошло, и без последующих его действий, вряд ли определил заказчиков и их цели. Было ли это неудавшееся покушение на него, или только предупреждение? Его выслеживали две группы, одна из которых ликвидировала другую. Трудно было поверить в простое стечение обстоятельств. Скорее всего, план злоумышленников был нарушен его вмешательством. Тогда нужно было отдать должное организаторам, оперативно владевших сведениями и ловкостью обыгрывать ситуации в нужном им русле.
Такого вполне можно было ожидать от Спирина, единственного подозреваемого. Его давний противник ожил. И если это было инсценированное до идеального правдоподобия покушение, то в серьёзности его намерений сомневаться не приходилось. Дерзость и одновременная расчётливость охотника говорила о том, что он уже осязает вожделенную добычу. Но что являлось добычей — несметные, якобы, бриллианты Отиса, или же результат некой политической авантюры?
Сообщение на электронный адрес требовало встречи с американским резидентом, оказывавшего ему содействие в Европе в течение последних двух лет. Не прошло и часа, как Визант вскочил в его машину, подъехавшую к условленному месту. Воленталь, американец русского происхождения и владевший русским в совершенстве, мужчина лет сорока, ставший носить очки, напоминал сейчас клерка, дружелюбно поприветствовал его, но, едва пристроившись к плотному автомобильному потоку, перешёл на деловой тон.
— Эти двое русских зарегистрировались в гостинице по поддельным паспортам, на имена российских граждан, которые действительно въезжали в Евросоюз. Их отыскали по каналам Интерпола, но в Лондоне их не было, что подтверждается алиби. Те, кто покушались на вас, пока только призраки, полиция не имеет на них никаких данных. В их номере нашли только оружие.
— Паспорт одного из них у меня. Его напарника не было в номере на тот момент, — уточнил Визант.
— Хорошо. Не плохо бы и мне копию биометрических данных, — спокойно ответил Воленталь. — Двое других, убитых, уже известны. Араб и чеченец, граждане Египта. Бесшумное оружие было и при них, значит, и они убийцы. Судя по всему те, кто затеял эту операцию осведомлённые люди. Почерк спецслужб. Какие будут идеи на этот счёт?
— Кое-что имеется. Одни, действительно хотели меня зажмурить, а другие, по каким то, неясным причинам, спасли, но и подставили. Первые, террористы, вероятно, просто мстители. А заказчик, тот, кто до сих пор опасается компромата, которым я, будто бы располагаю. Вышли они на меня по паспорту на имя Романюка, состряпанного в ФСБ. Значит, там есть у меня враги до сих пор. И ещё, из-за Веры Щербаковой, с которой я встречался накануне. Думаю, покушение организовал Спирин. Он всё ещё ищет бриллиантовый сундук Отиса, её отца, считая, что мне известна эта тайна. Но почему Спирин задумал такой сложный кульбит? Мог бы просто выкрасть меня, а язык развязать, не проблема.