Стражи панацеи
Шрифт:
— Адреса… Ничего себе? А как же клиенты? — восклицала она повышенным голосом, вскинув бровями и пожирая начальника округлившимися глазами.
— Я останусь на службе. Когда всё утихнет, я перерегистрирую агентство.
— Утихнет ли?
— Мне всё равно некуда деваться. А пока я буду ждать их появления.
— Без нашей помощи Жак, вы не управитесь, — она немного склонила голову, пристальнее разглядывая его — в этом жесте сочеталось и властность, и вкрадчивость. — Совсем не обязательно здесь находится, чтобы общаться с клиентами. Мы вас также не имеем права оставлять в беде, как и вы нас. В конце
Фарно был польщён, но растроганность не коснулась его лица, он сохранял учтивый вид джентльмена, с налётом лёгкой иронии, которая исходила уже от другого человека, Византа, отвечавшего, таким образом, на упрёк в адрес своей настоящей страны.
— Увы, мэм, но есть силы, которые ни с чем не считаются, даже здесь. Кстати, попытка повлиять на них через прессу, может только сильнее раздразнить их. Лучше к этому не прибегать. Пока, по крайней мере.
— Хорошо, как скажете. Мне оповестить клиентов об изменении способа связи?
— Пожалуй. Ваше предложение разумно. Но с завтрашнего дня, вам, наверное, не стоит здесь появляться. Я уверен, что это не надолго, — как можно вежливее убеждал её Фарно, получив ещё раз побудительный взгляд.
Сьюзен резко повернулась и направилась к двери, будто спеша выполнять поручение, и чтобы скрыть восторг перед обстоятельствами, которые сближали её с прежде неприступным начальником.
Уже в квартире Визант связался с Воленталем по компьютеру, но вместо разъяснений, получил приглашение встретиться, сегодня же.
Они не спешили зайти в какой-нибудь бар в районе Сохо, а решили прогуляться по уютным, залитыми огнями рекламы, улочкам.
— Перед нами серьёзный соперник, — открыл разговор Воленталь, одетый в пальто и фетровую шляпу. — Они работают как настоящая секретная служба. Мы отследили сигналы, но выйти на конечного адресата не удалось. Твоему напарнику отвечали подставные лица, которым ничего не известно. Они отсылают сообщения другим агентам, а те, по цепочке ещё кому-то, по телефону автомату. Здесь цепочка и обрывается. Конечно, если проанализировать все звонки и электронные послания в определённое временное окно, по всему Лондону, есть шанс её восстановить.
Но для британской спецслужбы нет повода, чтобы привлекать такие солидные силы. Так что пока, мы с врагом, один на один.
— Вы не привлекли наружку? — слегка досадовал Визант.
— Нет, Александр, мои ресурсы тоже ограничены. Особенно в данном случае, — сослался намекающим тоном партнёр на неофициальный характер их операции.
Визант пристально покосился на напарника.
— А вам удалось кого-нибудь снять? — вежливо спросил Воленталь.
— Одного человека, у меня снимки с собой.
— Это уже кое-что. Хотя бы знать, местные ли они, или приезжие.
— Странно, если это окажется русская разведка. К чему бы это им охотиться на своего агента? Или пока не знают, что я вышел на них?
— Разведка привлекает выборочно своих резидентов. Думаю, вам не стоит беспокоиться на этот счёт, — успокоительно заметил Воленталь. — Хотя, окажись, что это русские, и задача осложняется. Хорошо, если это преступная группировка. А если разведка? Тогда это игра тайной
Воленталь какое-то время молчал, смотря перед ногами, затем вдруг вскинул голову, стал оглядываться по сторонам, его повеселевший блестящий взгляд зацепил напарника, он вздохнул и наконец-то, произнёс:
— Чёрт возьми, мы же в Лондоне. Пора бы нам опрокинуть где-нибудь хорошего виски. А там пусть хоть мир рухнет. Я угощаю.
Лёгкое похмелье на следующее утро проявилось в апатии, Визант не мог собраться с мыслями и не знал, чем ему занять рабочий день. Джексон снова принялся за текущие дела, не появляясь в офисе, впрочем, как и Сьюзен, которой как раз сейчас и не хватало, с её аспирином, кофе и кипой свежих газет. Видимо, он зря их распустил, — после вчерашнего вечера в пабе, тревога казалась ложной.
Он занялся просмотром прессы по Интернету. Мрачная промозглая погода, усиленная порывистым ветром, бившимся в окна как отчаянный зверь, совсем уж не располагала к прогулке, благо ещё, что несколько газет он успел прикупить по дороге, как и упаковку с пивом. Впрочем, на поблескивающие бутылки он лишь терпеливо засматривался, не изменяя правилу изучать, прежде всего, информацию, которая в отличие от остальных обязанностей плохо поддаётся хмельной голове.
Видимо, этот мрачный день так бы и закончился похмельем с горьким привкусом неудачи, когда бы за окном, с задёрнутыми плотными портьерами, он не расслышал беглые уверенные шаги, в хляби, приняв их за неожиданный возврат Джексона, показавшийся ему сейчас спасением. Кто-то приблизился, но не позвонил, хлопнула лишь полка почтового ящика, висевшего на двери с внутренней стороны. Визант опрометью подскочил к окну и успел заметить парня посыльного, в непромокаемом спортивном костюме, садившегося на велосипед.
Открыв дверцу ящика, он обнаружил увесистый конверт, форматом больше обычного, с адресом только своего офиса, в компьютерном шрифте. Прежде чем вскрыть, как истый сыщик, он натянул резиновые перчатки и приготовил бумажный пакет. Не похоже, чтобы здесь была взрывчатка, но сметливые недруги вполне могли бы пропитать содержимое отравляющим составом. Почтовым ножом он распаковал склеенный угол конверта, в котором стал отблескивать снимок, хорошего цифрового качества. Их оказалось несколько, ещё и записка, на английском языке, отпечатанная на принтере.
«Мистер Визант, мы знаем кто вы. За улику, которую вы нам предлагали, мы готовы увеличить вознаграждение вдвое. Но не пытайтесь нас выслеживать».
Далее указывался электронный адрес и пароль, по которым ему следовало бы заново с ними связаться, персонально только для него.
Вот так. Лаконично, без намёка на маниакальность, как это иногда бывает у преследователей, впадающих в самолюбование от изобретательности.
Пинцетом, за уголки он вытягивал снимки и укладывал их в целлофановый пакет, в надежде сохранить отпечатки. Его машина, спереди, сбоку и сзади, в тот момент, когда он выслеживал «визави», проявлялся даже его силуэт, с камерой в руках, затем Джексон, выходивший из Интернет-кафе, он же, спешащий к метро, но не распознавший с какой позиции его снимали.