Стражи утраченной магии
Шрифт:
— Ты был добр ко мне, — почти шепотом сказала она. — Добрее, чем я заслуживала. Я была для тебя сущей пыткой. — Ранесса подняла мокрое от слез лицо, блеснув темными, неистово горящими глазами. — Если это хоть как-то утешит тебя, знай, что никому не бывает со мною хуже, чем мне самой.
Она поцеловала брата, и ее поцелуй больше напоминал удар. Он был быстрым и резким, отчего у Рейвена заныла челюсть. Больше Ранесса не произнесла ни слова. Повернувшись, она двинулась прочь. Собравшиеся поспешно расступались, иначе Ранесса прошла бы прямо по ним, подмяв босыми ногами.
Ошеломленный и взбудораженный,
Всем собравшимся было не по себе. Каждый понимал, что своим появлением Ранесса испортила Рейвену торжественные проводы. Рейвен решил ехать немедленно, пока Ранессе не взбрело в голову вернуться. Он вскочил на лошадь, еще раз помахал рукой собравшимся и поскакал на юг, в направлении Дункара. Соплеменники выкрикивали ему вслед свои добрые пожелания, пока он не скрылся из виду. Проводив Рейвена, они приступили к нелегкому делу — поискам новой пещеры для хранения запасов провизии и прочих вещей, составлявших благосостояние деревни.
Старейшины направились к дому врачевания, дабы проводить в путь еще одного человека, которому предстояло долгое путешествие в мир неведомого. И его путешествие будет совсем не похоже на путешествие Рейвена. Во всяком случае, так думали старейшины.
Густав заметно слабел. Каждый вздох давался ему ценой неимоверных усилий, каждый вздох был яростной битвой с его давнишним и хорошо знакомым врагом. Густав не роптал. Смерть была врагом, которому он мог проиграть с честью. Жаль, что он сейчас не в силах был переломить свой меч, опуститься на одно колено и объявить себя побежденным, хотя и не покоренным. Но Густаву еще предстояло подвести окончательный итог своим делам в этом мире. Ему нужно было передать другим то, чему он посвятил свою жизнь, наполнив ее поисками и поклявшись защищать тех, кто в этом нуждался. Теперь зримый итог его жизненных поисков он должен будет вручить заботам двоих юношей и Бабушки.
— Моя жизнь приближается к концу, а я никогда не уходила дальше берега реки, — сказала Бабушка после того, как сообщила Густаву о своем ошеломляющем решении. — Я ни разу не видела живого эльфа. Я бы и дворфа не увидела, но Башэ с Джессаном привели одного прямо сюда. Думаю, поймать эльфа было бы куда труднее.
— Но здесь у тебя есть определенные удобства, — осторожно возразил Густав.
Мог ли он отговаривать ее от путешествия в столь почтенном возрасте, когда его самого занесло так далеко от родного дома? И все же он сказал:
— Путешествие будет долгим и тяжелым.
— О каких удобствах ты говоришь? — недовольно усмехнулась Бабушка. — Из-за ломоты в костях я не могу по ночам спать. Так какая разница, где мучиться от бессонницы — в своем душном шатре или на дороге? Пища потеряла для меня всякий вкус, и мне уже все равно, что есть.
— После смерти моему телу предстоит лежать в чужом краю, — сказал Густав. — Меня это не тревожит. Детей у меня нет, и на родине некому было бы ухаживать за моей могилой. Но у тебя, как мне рассказал Башэ, было много детей. Все они умерли и похоронены здесь, как и некоторые из твоих внуков. Разве ты не хочешь быть погребенной рядом с ними?
— Ни в коем случае, — недовольным тоном ответила Бабушка. — Все они принесли
Густав улыбнулся.
— Позови своего праправнука, — попросил он.
Башэ ждал на улице. Он вошел, двигаясь мягко и тихо, и опустился на колени перед умирающим.
— В этом мешке находится вещь, которую необходимо отдать госпоже Дамре. Ты должен будешь отдать эту вещь только ей и больше никому.
Густав еле-еле приподнял мешок. Его ослабевшим рукам мешок показался отлитым из железа. Башэ осторожно взял у него мешок.
— Я понимаю, господин, — сказал пеквей.
— Можешь открыть мешок, — предложил Густав.
Башэ сунул голову внутрь мешка.
— Там кольцо, — сказал он, вытаскивая серебряное кольцо, украшенное пурпурным камнем.
— Да, кольцо, — подтвердил Густав. — Отдай его госпоже Дамре. Скажи ей, что внутри мешка находится самый драгоценный из всех драгоценных камней мира и что ты передаешь его от имени Густава, который искал этот камень всю свою жизнь. Теперь я передаю его ей. Она знает, как распорядиться его дальнейшей судьбой.
Башэ недоверчиво взглянул на Бабушку.
— Камень в этом кольце — всего-навсего аметист, — громко прошептал он.
— Возможно, у эльфов он ценится наравне с бирюзой, — ответила Бабушка.
— Конечно, — согласился Башэ, вспомнив жадно блеснувшие глаза эльфа, повстречавшегося им в Диком Городе. — Тогда есть смысл отправлять нас ради этого камня в такую даль.
— Важно, чтобы госпожа Дамра получила не только это кольцо, но и сам мешок, — поспешно добавил Густав, вкладывая в слова последние силы. — Когда-то она отдала его мне. Мешок наделен магическими свойствами и стоит очень дорого.
— Магический! — с благоговейным восторгом воскликнул Башэ. — А какие у него свойства?
— Госпожа Дамра вам покажет, — сказал Густав. — У меня на это уже не хватает сил. Но никому не рассказывайте о его магических свойствах. Обещайте мне это. Если вы вдруг проговоритесь, есть опасность, что мешок у вас украдут, а этого ни в коем случае нельзя допустить.
— Да, мой господин, — сказал Башэ, у которого восторг сменился некоторым испугом.
Хорошо, доля страха здесь не помешает, подумал Густав. Он не собирался пугать юношу, но надеялся, что таким образом сумеет объяснить ему всю важность порученной миссии. Густав не сомневался, что их путешествие будет спокойным и пройдет без приключений. С этой целью он отдал Вольфраму шкатулку, в которой первоначально находился Камень Владычества. Если глаза, преследовавшие его во сне, действительно искали камень, магическая сила, еще сохранявшаяся в шкатулке, наверняка их привлечет. Сам же Камень, надежно спрятанный в магическом кармане времени, будет очень трудно отыскать. Учитывая, что злосчастные доспехи врикиля Рейвен повез на юг, в Дункар, а шкатулка отправится на восток, погоня, возможно, собьется с пути, и юноши вместе с Бабушкой благополучно доберутся до земли эльфов.