Стражи времени
Шрифт:
«Сразу стрелять не решатся. Все-таки на мне форма ихняя», — подумал Борзяк и не ошибся.
Двое солдат, вскинув винтовки, осторожно подошли к нему. Один встал сзади, второй остался перед Борзяком. Немцы недоуменно смотрели на Василия и молчали.
— Абвер, майор фон Шлёсс, шнель! — гаркнул Василий.
Один из караульных что-то сказал своему товарищу, тот опустил оружие и быстро обыскал Василия. Обнаружив в его сапоге длинный острый нож, фриц удовлетворенно хмыкнул. Василий стоял, подняв руки. Второй солдат снял с Борзяка ремень и, перехватив ему руки за спиной, толкнул в спину стволом винтовки. Иди, мол. Так втроём они и пошли к дому, где
Добравшись, наконец, до нужного дома, один из конвоиров окликнул солдата, который нес караул у крыльца. Тот прошмыгнул в хату и через минуту показался уже вместе с майором. Фон Шлёсс, по обыкновению, был в своей роскошной домашней куртке, в руке его дымилась длинная сигара.
Майор что-то коротко сказал солдатам и взмахнул сигарой. Те быстро развязав Василию руки, собрались уходить.
— Пусть нож мой отдадут, господин майор, они его у меня забрали, когда шмонали у КПП.
Немец усмехнулся и, переведя конвойным просьбу Василия, опять махнул сигарой, мол, убирайтесь, вы своё дело сделали. Один из солдат вынул нож и протянул его Борзяку, после чего оба фрица, козырнув, удалились. Фон Шлёсс провел Василия в дом.
— Отряд будет уходить через три дня, — начал доклад Борзяк. — Я там на хорошем счету. Командир мне верит, и поручил вывести раненных, стариков, детей. По большей части там гражданские, которые прибились к партизанам. Мы будем уходить вокруг Волчьей балки.
— А как поживает наш друг Антон Зубарев? — спросил немец.
— В лазарете лежит, снайпер ваш его серьезно подранил, но ничего, оклемается. Он тоже с нами уходить думает. Наверное, на подводе легавого везти придется, сам не дойдёт, — Василий досадливо поморщился. — Один я, господин майор, стараюсь, напарничек мой подушку всё больше давит.
— Ничего, Василий. Если доберетесь до Москвы, Антон своё отработает, пристроит вас на службу. Так, что берегите его.
— Придётся, — Борзяк тряхнул головой. — Куда ж теперь деваться?
— А что со второй частью отряда? — поторопил Василия абверовец.
— Вторая часть отряда, состоящая из могущих сражаться, пойдет на деревню, они попытаются прорваться здесь. Их основная задача — отвлечь ваши силы от обоза с раненными. Командир отряда Стожков прекрасно понимает, что шансов пробиться, практически нет. И он и его люди осознанно пойдут насмерть, спасая своих товарищей, — Борзяк закончил и посмотрел на немца.
— Сколько этих сумасшедших?
— Примерно человек семьдесят. Большая часть отряда погибла. В числе этих семидесяти есть и легко раненые, могущие носить оружие, — при немце Борзяк старался обходиться без блатных выражений, это давалось ему с трудом.
— Ясно, я все понял и приму меры. Группу Стожкова постигнет страшная участь. А ваш обоз с ранеными беспрепятственно дойдет до русских позиций, — фон Шлёсс с усмешкой взглянул на Василия. — Ну, разве что, мои люди немного постреляют для большей достоверности. Вы вместе с обозом доберётесь до своих, там и вас, Василий, и Антона ждет серьезная проверка особистов. Я думаю, что они учтут ваши заслуги во время нахождения в отряде Стожкова, и вскоре оставят вас в покое. Я уверен, что Антона вернут, вскоре, на его старое место службы, куда он устроит и вас. Несите службу старательно, когда вы будете нужны, мои люди в столице найдут вас и передадут от меня привет.
«Да, уж от тебя нигде не спрячешься», — подумал про себя Василий и промолчал.
— Кстати, а как вы объяснили руководству
— Я действовал согласно вашим указаниям, данным нам перед побегом. Я предложил Стожкову ликвидировать местного старосту Конюкова. Он предатель, выдал многих людей, родственники которых служат в Красной Армии. Стожков согласился со мной.
— Ну, что же, этого хапугу не жалко. Хотя, Иван Фокич иногда приносил мне ценную информацию, — немец щелкнул пальцами. — Но на войне, как на войне. Пусть его смерть послужит великому рейху.
— Пусть послужит, — Борзяк поднялся. — Я пойду, господин майор.
— Курт проводит вас, а заодно и поможет осуществить казнь Конюкова.
— Нет уж, мочить сам буду! Курт ваш, пусть лучше на стреме постоит, — снова съехал на феню Борзяк.
— Я же просил — без жаргонизмов! — немец в бешенстве схватил Василия за ворот шинели. — Вы теперь мой агент, а я не терплю, когда мои агенты не выполняют моих просьб.
Едва за русским захлопнулась дверь, Отто фон Шлёсс налил еще самогона и, задержав дыхание, с удовольствием влил в себя. Подождав несколько секунд, шумно выдохнул воздух.
«Нет, эти русские положительно знают толк и в выпивке и в закуске. Первач, который делает хозяйка, чист, как слеза младенца. Разве фабричная водка или бездушный немецкий шнапс сравнятся с этим эликсиром жизни?» — Отто фон Шлёсс опять взялся за графинчик, но, подумав, поставил его обратно на стол — сейчас майору Абвера нужна трезвая голова.
Как все, однако, замечательно выходит. Русские громят комендатуру, убивают этого жирдяя Кнопфа, который настрочил на него, Отто, донос. Проклятый лавочник жаловался, что он, майор Абвера, занимается какими-то своими делами, играет в шпионские игры, спасает от расстрела каких-то русских. Заставляет немецких солдат напрасно рисковать своими жизнями. Хорошо, что офицер, к которому на стол попала эта писанина оказался старинным другом отца Отто фон Шлёсса и, который знал маленького Отто с пеленок. В свете последних неудач немецких войск под Москвой, этот донос мог стоить майору карьеры. Однако, добрый друг семьи спустил дело на тормозах, обвинив самого жалобщика в нерадивом отношении к службе.
«Теперь пришло время моего триумфа», — подумал фон Шлёсс. — «Уничтожение партизанского отряда Стожкова — это прекрасная возможность стяжать лавры, возможность показать в лучшем свете плоды своей разведдеятельности, а также блеснуть тактическими навыками! Решено! Командовать группой уничтожения партизан будет лично он, майор Отто фон Шлёсс! Он покажет этим русским колхозникам, что значит германская мощь. Не беда, что отряд партизан почти обескровлен, не беда, что мал по численности. При умелой подаче информации можно превратить горстку русских патриотов в громадное партизанское соединение. Хорошо, что друг у Отто служит военным корреспондентом. Он-то и обеспечит необходимую шумиху и превратит рядовой бой в громкую победу».
В том, что русских удастся победить малой кровью, фон Шлёсс не сомневался.
Тем временем, Борзяк, сопровождаемый Куртом, добрался до добротного дома деревенского старосты Ивана Фокича Конюкова. При приближении людей заливисто залаяла собака. Натягивая цепь, псина пыталась преградить дорогу ночным гостям, будто чувствуя, что они несут зло в дом, который она честно охраняет. На лай собаки вышел сам хозяин, крепкий пожилой мужчина. Накинув полушубок прямо на исподнее, он молча глядел на людей в форме.