Стражи времени

Ванин Сергей Викторович

— А урка?

— А урка потом в деревянбушлат оделся, — полковник хлопнул Василия по плечу, — Он туберкулёзом болел, так и так, подох бы скоро.

Мигун сидел, потрясённо глядя на Коняева. Василий бы удивился ещё больше, узнай он истинную подоплёку этой истории. Коняев на тот момент требовал от Исаака информацию об одном субъекте, которого еврей хорошо знал, но не торопился сообщать свои сведения органам. Тогда присланные Коняевым люди разыграли целый спектакль с похищением ребёнка. Испуганный отец тут же пошёл на сотрудничество, на коленях

умоляя полковника помочь в поисках дочери. Стоит ли объяснять, что никакого уркагана, ровно, как и его родных, просто не существовало в природе. Однако дело было подано так, что Исаак свято верил в то, что полковник Коняев спас его семью от страшной трагедии и беспрекословно исполнял все указания и прихоти своего «спасителя».

— Да ладно, что мы всё про какую-то муть беседуем? — полковник понял, что момент для решающего разговора настал. — Расскажи, лейтенант, как живёшь, как служишь?

— Не очень, — Мигун пожал плечами, — Вроде Дадуа меня на службу взял, а не доверяет, использует только, как ломовую силу. А Антон и Семён у него на особом счету. Мы же охрана его, а он нас зэкам учёным заставляет помогать. Я один раз взбрыкнул, а он меня гнобить начал.

— Это как? — с интересом воззрился на лейтенанта Коняев.

— Звёздочку очередную долго «зажимал». Квартиру не предоставил, до сих пор в коммуналке ошиваюсь. А Антону с Семёном — всё на блюдечке, — пожаловался Мигун. — Ну, Антону, ещё ладно, он семейный, ребёнок есть. А вот, Бородин не женат, а Дадуа ему двухкомнатные хоромы спроворил!

— Ну, а ты, значит, терпишь? — полковник презрительно взглянул на Мигуна.

— А что я могу сделать? — оскалился Василий. — Дадуа этот даже зеку — профессору отдельное жильё выбил. А он — немец, между прочим. Линке — его фамилия.

— Немцу, значит, квартиру, а советскому офицеру, фронтовику и партизану — хрен по всей морде, так, что ли? — умело подлил масла в огонь Коняев.

— Так, точно! — Василий зло стукнул по столу, — Попал я, как кур в ощип, к этому грузину.

— Дадуа — лепший друг Берии, хитрый, как чёрт, и злобный, как аспид. Если он тебя не взлюбил, то жизни не даст, поверь мне, — полковник в упор глянул на Мигуна. — Он нам тоже поперёк глотки. Сковырнуть его надо, как думаешь, Мигун?

Василий чуть не подавился куском красной рыбы, которуюв данный момент тщательно пережёвывл, намереваясь проглотить.

— Чего? — тупо уставился Василий на полковника, подумав, что ослышался.

— Того, — Коняев почувствовал, что Мигун вот-вот сломается и, заглотив наживку, пойдёт на сотрудничество. — Написал Вахтанг кое-что про тебя, вот так, Вася! А посему, или ты соглашаешься его уконтропупить, или сейчас же арестовать тебя придётся по Вахтанговому навету.

— Блефует палкаш, ничего не писал на меня Вахтанг, — тут же разгадал Василий манёвр Коняева, но виду не подал и, глядя в тарелку, пробормотал. — Если я это сотворю, шуму будет — в Хабаровске оглохнут.

— Это, как сработаешь, ты же охранник его, придумай что-нибудь, —

полковник, перегнувшись через стол, смотрел на Василия в упор. — А я помогу тебе, чем смогу. После этой работы можешь новую дырку в погоне сверлить и барахло своё в отдельную квартиру перетаскивать. Как раз новый дом только что построили, недалеко от центра, между прочим.

«Мели, Емеля, твоя неделя, — подумал про себя Василий, — Дадуа всё равно пора было из игры выводить. Без него можно будет к профессору с его изобретениями поближе подобраться. А пока грузин жив, старик Линке за ним, как за каменной стеной. Это хорошо, что у Коняева в планах, Вахтанга на тот свет отправить. Мне помощь полковника пригодится».

Так рассуждал про себя Василий, лихорадочно просчитывая варианты развития событий. На лице он сохранял напряжённо сосредоточенное выражение и, наконец, выдержав долгую паузу, соизволил вернуться к беседе:

— Я, пожалуй, возьмусь. Сегодня вечером моя очередь охранять Вахтанга. Обычно офицер и сержант сидят в машине около подъезда Дадуа, наблюдая за входящими в подъезд. Кроме того, в подъезде дежурит ещё один охранник.

— А что от нас нужно? — полковник напрягся, на круглой бритой голове его появились капельки пота. — Помочь, чем можем?

— Бородина и Зубарева арестуйте. Боюсь, как бы они не пронюхали что-нибудь.

— Эк махнул, арестовать! — Усмехнулся Коняев, — Для ареста ордер нужен, разве не так?

— Так, — согласился Мигун. — А что, ордер черкануть, труд великий для вас?

— Труд не великий, да только от ордера следок останется, потом всплыть может ордерок этот, — полковник вытер пот со лба, — я одному человеку скажу, он их по-тихому, без всякого, ордера задержит, на время, конечно! Потом отпустить их придётся.

— Как скажите, — Мигун не верил ни одному слову полковника, но предпочитал не показывать этого Коняеву, — Мне пора, подготовиться ещё надо будет.

— Подожди, не гони лошадей, — Коняев встал из-за стола и открыл щёгольский кожаный портфель с золочёными замками.

Мигун мог поклясться, что ни в тире, ни в машине у полковника этого портфеля не было. В кафе полковник тоже заходил без него.

— На, возьми, пригодится, — полковник протянул Василию небольшой матерчатый свёрток.

Мигун, развернув тряпицу, обнаружил новенький воронёный «Вальтер».

— Сделаешь работу, отпечатки сотрёшь и выбросишь прямо у Вахтанга в квартире. Понял, гражданин Борзяк? Убийца, вор — рецидивист по кличке Шалый! — Полковник откинулся на спинку стула, любуясь произведённым эффектом. — Думал, в органах дурачки работают? Нет, Вася, тут дуракам не место.

Мигун — Борзяк сидел неподвижно, будто окаменевший, судорожно пытаясь понять смысл слов, сказанных только что Коняевым.

— Раскусили суки, — дошло наконец до Василия. — Но как?

— Чего вылупился, Васёк? — довольно хохотнул Коняев, — Я тебя давно вычислил, велел Явлоеву «пальчики» твои снять. Ты у него в кабинете водку пил?