Стражи времени
Шрифт:
Мигун засмеялся от предвкушения новой, необычной жизни. Везет ему сейчас, а почему? Потому, что он смелый, умный и рисковый. Фарт любит смелых, умных и рисковых и презирает честных служак, вроде Бородина и Воронцова. Их дело гиблое, потому, что эти олухи горбатятся, не пойми на кого, а он, Шалый, старется лишь для себя. А пока ему по пути с Отто фон Шлёссолм, придётся изображать из себя идиота, преследуя свои, одному ему, Василию, известные цели. Только бы Зубарев не сорвался. Трус, психопат, рохля, того гляди, расколется, как гнилой орех. Пристрелить бы его, но, нельзя, может статься, пригодится ещё.
А жена у Антона — ничего, симпатичная
— Кто там? — Алёна Зубарева в лёгком халатике только, что вышла из ванны.
— От Антона я, откройте, пожалуйста, — голос за дверью был девушке смутно знаком.
Она приоткрыла дверь, на пороге стоял ладный молодой мужчина в форме старшего лейтенанта МГБ. Парень улыбался, прищурив один глаз, второй же смотрел нагло и безжалостно. «Он был у нас на новоселье, — подумала Алёна, — Василий Мигун, кажется, сослуживец мужа».
— Вот, значит, как вы тут живёте, — Мигун, легонько потеснив хозяйку, вошёл в квартиру и плотно притворил за собой дверь. — Ну, что же, стены ровные, потолки высокие. Всё побелено, обои по стенам наклеены. Кухня, тоже, шик-модерн, а уж, туалет с ванной — выходить не хочется!
— Василий, кажется? — Алёна была шокирована бесцеремонным поведением гостя. — Что вам здесь нужно, и каково поручение моего мужа, с которым вы сюда пожаловали?
— Василий, так точно! — мужчина козырнул, звонко щёлкнув каблуками хромовых сапог. — А насчёт поручения мужа вашего, Антона, извольте!
Мигун подскочил к Алёне и натренированным движением сорвал с неё халат.
— Чистая, только после душа, — констатировал Мигун, с наслаждением вдыхая аромат трофейного мыла, которым Зубарев баловал супругу и дочь.
— Да, что вы себе позволяете?! — взвилась Алёна. — Я всё расскажу мужу, он капитан, да, он вас…
— В любви нет капитанов, — сально улыбнулся Мигун, хватая Алёну за талию, — Здесь все маршалы, да генералы. Ну, в крайнем случае, полковники.
Руки Василия были сильными и горячими. Несмотря на дикую злость, Алёна почувствовала, если не удовольствие, то какой-то болезненный интерес.
— Вы — животное, слышите, жи-вот-но-е! — Растянув последнее слово по слогам, Алёна сильно толкнула лейтенанта в грудь.
Грудь у Мигуна оказалась стальной, больно отбив кулачки, девушка приготовилась к новой атаке. Однако Мигун опередил её. Легко подхватив Алёну, Василий швырнул её на письменный стол мужа. Упав на столешницу, Алёна чуть не сбила собственную фотографию, которую Антон всегда держал на своём рабочем столе.
— Да вы, вы вы, — выворачиваясь из рук Василия, лепетала Алёна.
— Да я, я, я, — в тон ей, распаляясь, шептал Мигун.
Такого Алёна не испытывала никогда, сильные и наглые лапы Василия, хватавшие её то тут, то там, заставляли тело содрогаться от неведомого доселе чувства. Алёна заплакала. Слёзы, катившиеся по её лицу, не оставляли в душе никакого следа. Ей не было ни больно, ни противно.
— Хорошего понемножку, — назидательно произнёс Мигун.
Он поднял нагую Алёну со стола и отнёс на узенький диванчик, потом, вернувшись к столу, принялся выдвигать ящики, с интересом просматривая бумаги мужа Алёны, Антона Зубарева. Найдя несколько маленьких, размером со спичечный коробок, стальных коробочек, Мигун довольно усмехнулся и положил их в карман кителя.
— Твой муженёк, Алёна, говнюк невероятный, — Василий цокнул языком, — ему не на фронт идти надо было, а под юбкой твоей отсиживаться.
— Не понимаю вас, и не хочу понимать! — Алёна обхватила голову руками. — Прошу вас, убирайтесь, иначе, я вас убью! У мужа есть пистолет, и я знаю, где он лежит.
— Ой, как страшно, — Мигун подошел вплотную к Алёне. — Если бы не я, твой Антон был бы давно мёртв. Это ведь я тащил его несколько часов на себе, чтобы спасти ему жизнь.
Алёна уже оделась и, понуро опустив взгляд, слушала лейтенанта. Она не поняла ничего из сказанного им, но боялась задавать вопросы, интуитивно чувствуя, что её муж и этот ненормальный лейтенант связаны какой-то страшной тайной.
— В общем, так, — Мигун сжал подбородок Алёны большим и указательным пальцами. — Приходить буду иногда, бумажонки мужнины смотреть. Молчи об этом, так надо. Иначе, быть беде.
Вспоминая и размышляя, Мигун ни на секунду не прекращал поиски, но так ничего и не нашёл. Ни тайников, ни сейфов, ничего не обнаружил Василий. Он даже простучал стены, и истыкал ножом столешницу. Всё тщетно, нигде, ничего!
«Куда Дадуа спрятал кристаллы времени? — спрашивал Василий сам себя, — В институтской лаборатории, в профессорском сейфе хранились лишь мелкие частички породы, необходимые Линке для повседневных опытов. Дома у Вахтанга тоже ничего нет. Если бы было что-то спрятано, мастер такого уровня, как он, Вася Шалый, разыскал бы это что-то в два счёта. Остаётся квартира профессора! Давно бы уж раскололся старик Линке, если припугнуть его, как следует. Однако хитрец Дадуа, будто, что-то подозревая, поселил профессора в отдельную квартиру. Сам возил его на работу и с работы. Никому не доверял, даже Антону Зубареву. Наоборот, отдалил Антона от себя, приблизил Семёна Бородина, а Бородин, малый подозрительный и молчаливый. Из него ничего и клещами не вытянешь. Как только прибывший из третьего тысячелетия Воронцов сумел с ним задружиться?»
Мигун чиркнул зажигалкой, осветив циферблат наручных часов. Никогда во время работы он не включал в квартирах свет, не пользовался электрическим фонариком. Это было его правилом, только дрожащий язычок пламени зажигалки. Со стороны ничего не видно. Хорошему спецу достаточно лишь один раз посветить в течение пары секунд. Всё, после этого можно спокойно работать, картина обстановки в комнате станет ясна, вопросов с ориентацией в тёмном пространстве незнакомого помещения тоже не возникнет. Глаза Василия поразительно быстро привыкали к темноте.