Стражи времени

Ванин Сергей Викторович

Напоследок Василий решил осмотреть паркет. Может быть, хитрый грузин устроил тайник там, но, оторвав пару планок, Мигун бросил это занятие. Слой покрытия ровный, и мастика между паркетинами одинаково лежит. Он несколько раз чиркнул зажигалкой, освещая разные участки пола, но всё было бес толку, паркет не трогали. Мигун двинулся на кухню, подсвечивая себе дорогу, но, едва открыв дверь, поразился скудности обстановки. Дощатый пол, стол, покрытый старой скатертью, свисавшей до пола, самодельная полка со стопкой разнокалиберных мисок и тарелок. «Да, небогато жил друг наркома», — подумал Василий, выходя в коридор.

Ну ладно, Вахтанг мёртв, а это главное, теперь некоторое время будет

твориться, чёрт знает что. Конечно, и их, офицеров охраны потаскают по кабинетам, не без этого. Главное, про секретные разработки Дадуа Лаврентию подробно доложить не успел. Это и сам Вахтанг в сердцах Бородину поведал. Он, Василий, недалеко был от них в это время, суть разговора уловить успел. А почему не принял Лаврентий старого товарища? Да потому, что не до Дадуа с его разработками сейчас Берии, за власть, за кресло своё нарком боится. И правильно делает.

Вот так, а теперь уходить пора! Коняев с дружками уже, небось, во дворе торчат, ждут, чтобы на готовое явиться, да и его, Василия, тут положить! Не выйдет, дорогие товарищи! Он, Шалый, сразу полковника этого раскусил, кавалериста бывшего. Раскусил, но вида не подал, валенком прикинулся. Полковник тоже, конечно, хват ещё тот. Здорово про него, Шалого, всё разнюхал. Пальцы проверил, молодец. Только в одном сглупил сильно Коняев, не подстраховался, не сказал о нём, Василии, никому. Решил его для осбых поручений использовать. Не вышло, просчитался полковник, факт, просчитался.

Василий положил под шкаф в коридоре удостоверение лейтенанта Савельева. Запонку, снятую с рубашки убитого офицера, вложил в руку мёртвого Вахтанга. Ну вот, теперь действительно всё! Василий подошёл к двери и прислушался. На лестничной площадке тихо. Никто не слышал, как он Дадуа к праотцам отправил.

Стрелял Мигун из пистолета, поверх которого надел дамскую дореволюционную муфту, плотно набитую ватой. Звук, не звук, а так, хлопок громкий, будто Шампанское в потолок стрельнуло. Но муфта больше не нужна. Василий достал пистолет ТТ Савельева и «Вальтер», который получил от Коняева в кафе «Ветерок». Тихонько открыв дверь квартиры Вахтанга, Мигун прошмыгнул на лестничную клетку. Окна лестничных площадок выходили на другую сторону дома, нежели окна квартиры Вахтанга Дадуа. Поочерёдно стреляя из ТТ и «Вальтера», Мигун имитировал яростную перестрелку. Внизу, во дворе послышалось какое-то шевеление, неясный шум, приглушённые голоса. Прекратив стрелять, Мигун, весь внимание, всматривался в тёмную кашу ночи, чуть приоткрыв окно лестничной клетки. Предварительно, привстав на цыпочки, Василий осторожно вывернул лампочку из плафона освещения на стене коридора. Лампочка была горячая, и он обернул её носовым платком. Межквартирная площадка погрузилась во мрак.

Тем временем во дворе происходили следующие события.

— Кто такие? Представьтесь, предъявите документы! — выкрикнул человек в форме сержанта ОРУДа(Отдел регулировки уличного движения), очевидно, прибежавший на выстрелы с ближайшего перекрёстка.

Мигун в неярком свете уличного фонаря увидел, как один из людей, направлявшихся в подъезд, выхватил маленький чёрный браунинг. Хлопок, и орудовец упал на землю.

— Ну, ребята у Коняева, палят, не раздумывая, — подумал Мигун, наблюдая за происходящим из окна лестничной клетки, будто из театральной ложи.

Василий и сам хотел вызвать милицию, чтобы стравить их с людьми полковника. Явившийся на выстрелы регулировщик сделал это за него. Вообще-то, Мигун собирался, используя фактор внезапности, выскочить из подъезда и перестрелять всю честную компанию, включая самого Коняева. Перед этим Василий, согласно своему коварному плану, должен был подсоединить обратно телефонный кабель и

вызвать Зубарева с опергруппой. Они бы примчались быстро, Антон не раз отрабатывал эту ситуацию на учениях. Мигун представал бы героем, до последнего противостоящим налётчикам. В общем, так всё и получилось. Только вместо Зубарева с подчинёнными, во двор влетели ребята с Петровки и, увидев труп орудовца, с ходу вступили в бой. Люди Коняева стали отстреливаться, тем самым, сыграв на руку Мигуну.

«Так, даже лучше!» — обрадовано подумал Василий. Подсоединив обратно в разъём телефонный кабель, Мигун закрыл распределительный щит, расположенный на лестничной площадке, и бросился в квартиру Дадуа. В последний момент он решил позвонить не Зубареву, а дежурному по МГБ. Этот телефон Василий, как и любой другой гебист, знал наизусть.

— Докладывает лейтенант Мигун! Налёт на квартиру Вахтанга Дадуа! — проорал он в трубку и отключился.

Затем Мигун выскочил на улицу и, прижимаясь к стене дома, помчался к месту событий. Вальтер, из которого был застрелен Вахтанг, Василий, предварительно стерев свои отпечатки, вложил в руку одного из убитых людей полковника. Пистолет лейтенанта Савельева он просто выбросил рядом с полем боя. Вдали уже урчали моторы машин, доставлявших к дому Дадуа бойцов МГБ, когда Мигун, достав свой табельный ТТ, принялся палить направо и налево, стараясь создать как можно больше шума.

Вдруг, совсем рядом заработал мотор, от раскидистой липы тихо отезжал полковничий автомобиль. За рулём сидел капитан Шахов, единственный из оставшихся в живых подручных Коняева. Василий не знал его в лицо, да и разглядеть что-либо в рассветной дымке было проблематично. Однако решение Мигун принял моментально. Выскочив на дорогу прямо перед автомобилем, он открыл огонь по лобовому стеклу. Шахов ткнулся головой в руль, неуправляемый автомобиль проехал до соседнего здания и врезался в стену. Василий подбежал к авто и, открыв дверь, выволок Шахова наружу. Глаза капитана были подернуты мутной смертельной пеленой, рука еле сжимала пистолет. Из последних сил он поднял оружие и, выстрелив, тут же упал замертво. Пуля попала в левую руку Василия, не причинив ему особого вреда. Врач, констатировавший смерть Вахтанга Дадуа, спустившись из квартиры, обработал и перевязал рану, вколов изрядную дозу обезболивающего. Получив медицинскую помощь, Мигун долго и обстоятельно рассказывал прибывшим на место следователям, как он стоял насмерть, пытаясь отбить нападение на своего шефа.

Берия, с душевной болью узнав о смерти Дадуа, убедился, что борьба за МГБешный трон вступила в свою решающую стадию. Убийство друга он воспринял, как личное оскорбление. Авакумов, быстренько открестившейся от полковника Коняева, объявил того изменником и выдал задним числом ордера на арест его людей. Ордера не понадобились. Группа Коняева погибла, как и её руководитель. Большие погоны, находящиеся по обе стороны баррикад, молили Бога, чтобы их хозяева быстрее заключили перемирие. Люди Берии и Авакумова не желали воевать между собой. В подковёрных войнах тоже гибнут люди. Пример полковника Коняева, опытного и умелого интригана, был у всех перед глазами.

Глава 24. СЕМЕН БОРОДИН. ПОЖАР В ЗДАНИИ НА ЛУБЯНКЕ

— Руки за спину, пошёл из машины! — Явлоев ткнул дулом ТТ в спину Семёну.

Бородин вышел. Внутренний двор мрачного здания на Лубянке освещался фонарём, установленным на крыше КПП, через который только что въехал автомобиль подполковника МГБ Амира Явлоева.

«Непонятно, — думал Семён, — Воронцов предупреждал об аресте, говорил, что заключение под стражей продлится недолго, но это явно не тот случай. Всё пошло не так, как намечали они с Сергеем».