Стражи земель. Доспехи демона
Шрифт:
— Погоди, книгочей. Я с удовольствием забросаю его вопросами. — Боиндил поднял молот. — И не только вопросами.
Он ринулся на Третьего, сжимавшего в правой руке меч, а в левой — щит. Вернее, его оружие лишь напоминало меч — снизу лезвие было широким, чтобы можно было парировать сильные удары, а к концу сужалось. Так оно могло проникать под пластины доспеха.
— Я твой недомеч на две части разломаю! — рявкнул Бешеный, нанося удар с разворота. Он полагал, что в таком случае молот не удастся парировать.
Но Третий и не собирался этого делать. Отпрыгнув
Перед ним взметнулось какое-то черное облако, глаза тут же заслезились. Гном временно ослеп. Дышать было больно. Равнорукий закашлялся, задыхаясь.
Но боевое бешенство уже проснулось в нем, и Боиндил не мог сдержаться. В безумии он размахивал молотом, чувствуя, как силы покидают его. Тело свело судорогой, гном осел на землю.
Бешенство отступило, снег набился в глаза, и когда Боиндил поднял голову, то по крайней мере разглядеть что-то смог. Он сплюнул и увидел, что слюна черная.
А Тунгдил сражался с Третьим. Сталь ударялась о сталь, звон эхом отдавался в горах, гномы кружили в дуэли, словно в танце. Движения и маневры атаки, которыми пользовались оба гнома, не имели ничего общего с привычным для Боиндила искусством фехтования. Он видел такое в первый раз.
Казалось, что дерутся два брата. В черных доспехах гномы выглядели очень похоже, только оружие отличалось.
Тунгдил нанес противнику сильный удар. Щит Третьего уже сломался, острие странного меча отлетело в снег, доспех прорвался в трех местах. Из ран капала кровь.
Поднявшись на ноги, Боиндил с трудом вздохнул и замахнулся молотом.
— Подожди, книгочей! Сейчас я тебе помогу! — крикнул он. — У меня еще есть что показать этому любителю юбок!
Тунгдил пропустил удар, лезвие меча коснулось его доспеха. Полыхнула яркая молния, послышался крик. Третьему пришлось выпустить рукоять оружия, клинок упал на снег, послышалось шипение. Вверх поднялось облачко пара.
Нападавший отпрянул на три шага, поднимая левую руку. Он произнес какое-то слово на неизвестном Боиндилу языке, напоминавшем говор альвов… и руны на доспехе Тунгдила вспыхнули! Златорукого окутало золотистое свечение.
Заслоняясь от яркого света, Бешеный ринулся на врага.
— Убирайся прочь, ты, подонок!
Но когда гном добежал до того места, где он в последний раз видел Третьего, на снегу остались лишь следы, ведущие к обрыву.
Посмотрев вниз, Боиндил увидел катящуюся по склону маленькую фигурку. Вскоре Третьему удалось подложить под себя обломок щита и спуститься с горы, как на санках. Это растревожило сон гор, с вершин вниз устремилась снежная лавина.
— Эй, юбочник! Недолго же тебе помогал твой бог Тион! — злорадно крикнул ему вслед Бешеный. — Да заберет тебя Белая Смерть! — Он увидел, как Третьего накрыло волной лавины.
Ухмыляясь, Боиндил повернулся к другу.
— Жаль только, что мне не удалось задать ему пару вопросов, — он погладил рукоять молота, — и заставить его познакомиться поближе с моим оружием. А ты оставил бы его в
Но Тунгдил не ответил. Он не двигался.
Предчувствуя неладное, Бешеный подбежал к товарищу и поднял шипом молота забрало на его шлеме. Глаза гнома остекленели, лицо было совершенно расслабленным.
— Ох, во имя Враккаса! Что он с тобой сотворил? — Боиндил постучал по доспеху. — Или все дело в этом тионии? У черного металла есть свои недостатки.
Зачерпнув пригоршню снега, Бешеный бросил ее Тунгдилу в лицо. Ресницы Златорукого затрепетали, взгляд прояснился.
— Ага, очнулся. — Боиндил с облегчением вздохнул.
— Ну как тебе сказать… — Тунгдил покраснел от напряжения. — Я пытаюсь пошевельнуться, но кольчуга не дает мне этого сделать!
— Что? — Бешеный отставил оружие, схватил Тунгдила за правую руку и резко дернул вниз.
Наручи остались на месте, словно прибитые к коже. Гном зашатался и ничком повалился в снег.
— Отлично, Боиндил, — саркастически пробормотал он. — Теперь я тут замерзну.
— А что, лучше утонуть в собственной моче?
— По-моему, это не смешно, Бешеный!
— Ладно, не волнуйся, вытащим мы тебя. Только не здесь. — Боиндил посмотрел на бефуна. — Он дотащит тебя до дома, потом я привяжу тебя к пони и пронесу внутрь. Разведу огонь, и мы подумаем, что нам делать.
Так он и поступил.
Вскоре Тунгдил уже лежал перед пламенем, игравшим в камине. Он до сих пор не мог пошевелиться, заточенный в странную тюрьму. Выломанную дверь Боиндил осторожно прислонил к косяку и подпер столом, чтобы защититься от ветра, а потом приготовил из припасов простую, но вкусную еду.
— Мне тебя покормить? — предложил он, ухмыльнувшись.
Несмотря на тревогу оттого, что с кольчугой он ничего не сможет сделать, Бешеный чувствовал некоторое злорадство. Этот доспех утратил для него свое мрачное очарование.
— Оказалось, что это просто куча бесполезного металла, — пробормотал он.
— Нет уж, кормить меня не надо, — ответил Тунгдил. — Кто знает, куда могут упасть кусочки еды, — проворчал он, глядя на дыру в потолке и колбасу, присыпанную соломой и пылью.
Бешеный трескал со здоровым аппетитом.
— А с тобой такое уже случалось, книгочей? — полюбопытствовал он.
— Нет. Но раньше мне и не приходилось вступать в бой с Третьим, который владеет альвийским, — раздраженно выдохнул Златорукий.
Боиндил задумчиво жевал. «Если можно заставить этот доспех окаменеть, произнеся фразу на языке черноглазых, то кто же выковал его? Кто носил эту кольчугу до Тунгдила?» В прежние времена его другу и в голову бы не пришло напялить на себя доспех, явно сработанный прислужниками Зла. Затем взгляд Бешеного обратился к Кровопийце. Может быть, он ошибается? В конце концов, Тунгдил же взял альвийский меч и перековал его на свой лад… Это навело на следующие размышления: а что, если во всем виноват меч? Из-за оружия альвов друг мог измениться подобным образом. Хотя сейчас с трудом верилось, что Златорукий может вселить страх в чье-то сердце.