Стражи земель. Доспехи демона
Шрифт:
— Разве не удивляет тебя то, что мы сами дарим тысячи смертей, вместо того чтобы умирать? — Альв повел рукой, и лампы в подвале вспыхнули. Его ладонь опустилась на рукоять меча. — Мы дарим смерть, если в этом есть необходимость. Или если нам этого хочется. Я уже давно стою перед погребом и имел удовольствие услышать твой рассказ о Тарениаборне. — Он говорил так, будто находился среди своих приятелей и искренне наслаждался непринужденной болтовней во время какого-то праздника. Под темной накидкой поблескивал ламеллярный доспех. — От твоих слов у меня потеплело на душе. Я горд сообщить
Ужас в подвале сгустился настолько, что его можно было ощутить физически. Тиригона это, казалось, радовало.
— Пропасть между нашими народами непреодолима, — в звенящей тишине изрек он. — В такие моменты это особенно очевидно. Вы готовы взять меч и убивать только ради таких ценностей, как свобода, богатство и власть. Мой народ интересует другое. Смерть и искусство неразрывно связаны, величие, вечность, совершенство — все это едино. — Альв с грустью обвел взглядом зал. В его серовато-голубых глазах играли отблески света. — Я представляю себе, сколь красивы белые кости в ваших мерзких телах. Я сотворю из них нечто прекрасное.
И тогда Малления не выдержала. Она бросилась на альва, занеся меч.
Ее противник радостно рассмеялся.
— Какая отвага! Я украшу твои кости дивными узорами. Мы умеем ценить смелость. — Перехватив меч обеими руками, он выставил клинок.
Длина оружия составляла не меньше полутора метров, что давало фехтовальщику некоторое преимущество в бою в чистом поле, но среди полок с продуктами и бочек, напротив, мешало. На это Малления и рассчитывала.
Фредерик последовал за ней, замахиваясь топором.
— Осторожно! — предупредила Малления. — У него есть брат и сестра, они близнецы, тройня. Двое, несомненно, где-то рядом.
Добежав до альва, она атаковала: одним мечом в бок противника, затем провела обманный маневр и ударила вторым мечом в грудь.
Ее враг двигался невероятно быстро и обладал способностями, которых Малления и представить не могла.
Оттолкнувшись от пола, Тиригон пробежал по боковой стене и потолку и, приземлившись за Фредериком, пробил его затылок мечом. Кончик лезвия вышел изо рта, словно острый железный язык. Несмотря на тяжелый пластинчатый доспех и накидку, этот акробатический маневр нисколько не утомил альва.
— Неплохая попытка, Малления, — насмешливо заявил он. — Если бы этот смелый мясник не прикрыл тебе спину, сейчас ты была бы мертва, а не он. — Резко развернув лезвие в ране, Тиригон дернул оружие вверх.
Металл был настолько острым, что взрезал голову. Кровь и ошметки мозга упали на пол, топор со звоном ударился о камень, Фредерик медленно осел. Половинки головы неплотно прилегали друг к другу, придавая его лицу гротескный вид.
Девушка резко развернулась, пытаясь попасть одним клинком альву в голову, вторым — в грудь. Но тот уже успел отпрыгнуть. Теперь Тиригон вновь был за ее спиной.
Малления почувствовала движение воздуха, взметнувшее ее светлые кудри.
Задев бочку бедром, Идо повалилась на пол рядом с горшком с солониной. Перевернувшись, она выставила перед собой оба клинка.
Еще немного — и Малления опоздала бы: мечи парировали удар противника, бившего с невиданной силой. Оружие альва оказалось в паре сантиметров от ее носа.
Испустив яростный вопль, девушка отвела лезвия в сторону и пнула врага ногой в грудь. Доспех защитил от повреждений, но удара хватило, чтобы оттолкнуть черноглазого.
Рассмеявшись, Тиригон провернул меч над головой и перехватил его обеими руками. Тем временем Идо вскочила и обошла бочонок. Она хотела прижаться спиной к стене, чтобы альв не мог атаковать сзади. Враг был слишком быстр для нее, слишком силен. Малления не рассчитывала выбраться из погреба живой. Она понимала, что Тиригон играет с ней. Но такая самонадеянность с его стороны могла оказаться опрометчивой.
Повстанцы забились в углы, наблюдая за дуэлью.
— Я что, вошел в подвал, полный трусов? — насмешливо осведомился альв. — Вас двадцать… вернее, уже девятнадцать, а я один. Малления же сказала, что если вы не убьете меня, то ваши семьи будут уничтожены, и все равно вы стоите истуканами и только смотрите? — Он подмигнул противнице. — Твоя отвага впечатлила меня. Тебя я убью последней. Смотри и учись, тебе это пригодится, когда ты вступишь в бой со мной.
Сделав два шага, он запрыгнул на бочку и оттолкнулся. Его ноги коснулись стены, альв перебежал на потолок и противоположную стену, словно сила притяжения на него не действовала. Тиригон выставил клинок вперед, нанося, казалось, невидимые удары по телам заговорщиков. Кровь била фонтаном, слышались предсмертные крики.
Приземлившись на бочку с вином, альв отвел меч в сторону, с удовольствием глядя на результат своей пробежки. Больше половины собравшихся были убиты, раненых Тиригон не оставлял.
— Высокое искусство боя состоит в том, что следует оставлять неповрежденными те кости, которые можно использовать для создания скульптур, — пояснил он выжившим, поднимая окровавленный клинок. — Теперь вы знаете, что вас ждет. Может быть, это подвигнет вас вступить в бой и защищать свою жизнь?
Три женщины бросились к выходу.
Но там стояли еще два альва, брат и сестра Тиригона, о которых говорила Малления. Дзон-Аклан, тройня. Они преграждали проход, даже не обнажив оружия. Мрачные улыбки играли на их губах.
Тиригон спрыгнул с бочонка, повернувшись к заговорщикам. Те наконец обнажили мечи, сабли и кинжалы.
— Долго же мне пришлось упрашивать вас, — отметил он. — Позвольте же пообещать вам кое-что. Если вы раните меня, пускай это будет даже царапина, ваши близкие останутся живы. Убить меня вы не сможете, — великодушно сообщил альв, отправляя меч в ножны за спиной. Теперь он стоял перед повстанцами безоружный, широко разведя руки. — Чего вы ждете?
Малления покосилась на альвов в дверном проеме. Те не шевелились — вероятно, не хотели мешать брату развлекаться. И вдруг она встретилась взглядом с сестрой Тиригона.