Стрекоза в янтаре

Гэблдон Диана

Фиона уже снимала фартук – нарядный, с кружевными оборками, как мрачно отметил Роджер. И с облегчением закрыл глаза, когда дверь за ней затворилась. Тот факт, что он вообще не курит, пока не всплыл. И он возобновил разговор со своими гостьями.

– Вы спросили, хочу ли я, чтобы вы продолжили искать другие имена из моего списка? – напомнила Клэр.

У Роджера возникло странное ощущение, что она тоже испытывает облегчение после ухода Фионы.

– Да, хотела бы. Если, разумеется, это вас не слишком затруднит.

– О нет,

нисколько, – заверил Роджер лишь с небольшой запинкой. – С радостью займусь этим.

Какое-то время его рука неуверенно парила над яствами на чайном столике и опустилась на хрустальный графинчик с виски «Мур Брим» двенадцатилетней выдержки. Он чувствовал – ему совершенно необходимо выпить после этой истории с Фионой.

– Желаете капельку? – вежливо спросил он дам и, заметив отвращение на лице Брианны, торопливо добавил: – Или чай?

– Чай! – твердо ответила Брианна.

– Ты не понимаешь, от чего отказываешься, – заметила Клэр дочери, явно наслаждаясь ароматом виски.

– Отчего же, прекрасно понимаю, – ответила Брианна. – Поэтому и отказываюсь.

Она передернулась и подмигнула Роджеру.

– А в Массачусетсе придется дожидаться, пока тебе не стукнет двадцать один год, прежде чем будешь иметь право употреблять спиртные напитки. – Клэр говорила это скорее для Роджера. – Бри надо ждать этого еще восемь месяцев. Она действительно не привыкла пить виски.

– Ты так говоришь, словно не любить виски – преступление! – возразила Брианна, улыбаясь Роджеру над чашкой.

Он приподнял брови и строгим тоном заметил:

– Но, моя дорогая, здесь Шотландия. И нелюбовь к виски – конечно же, преступление!

– Ах вот как? – воскликнула Брианна, имитируя шотландский акцент. – Остается лишь надеяться, что за это не предусмотрена смертная казнь!

Роджер рассмеялся и подавился виски. Кашляя и колотя себя кулаком в грудь, взглянул на Клэр – разделяет ли она шутку? На губах ее застыла вымученная улыбка, лицо побледнело. Затем веки ее дрогнули, улыбка стала более естественной, напряжение спало.

Роджер удивлялся, как легко и непринужденно чувствует он себя в компании дам. Они болтали о разных пустяках, говорили и об исследовании Клэр. Брианну явно интересовала работа отца, и о якобитах она знала куда больше, чем мать.

– Удивительно, что они вообще добрались до Куллодена, – сказала она. – Известно ли вам, что шотландцы выиграли битву при Престонпансе силами всего в две тысячи человек, в то время как англичан было восемь тысяч? Поразительно!

– Да, и битва в Форкерке велась примерно в тех же условиях, – подхватил Роджер. – Казалось бы, уступая в численности, плохо вооруженные, пешие, они никак не могли победить… и тем не менее победили!

– Угу, – кивнула Клэр и отпила глоток виски. – Именно.

– Я тут подумал, – нарочито

небрежным тоном обратился Роджер к Брианне, – возможно, вы согласитесь посетить со мной одно из этих мест, поле битвы, что-то в этом роде?.. Там очень интересно, к тому же уверен: вы сможете оказать мне большую помощь.

Брианна рассмеялась и откинула назад волосы:

– Не знаю, как насчет помощи, но поехать мне очень хочется.

– Замечательно!

Обрадованный ее согласием, он потянулся за графином и едва не опрокинул его. Выручила Клэр – подхватила и налила ему стаканчик.

– Чтобы не разлилось, как в прошлый раз, – заметила она и улыбнулась, а он рассыпался в благодарностях.

Глядя на нее, такую спокойную и веселую, Роджер усомнился в своих подозрениях. Возможно, она разбила бокалы просто случайно, но прочитать что-либо определенное на этом холодном и красивом лице не удалось.

Через полчаса тарелки почти опустели. Графинчик – тоже, и все трое сидели сытые и довольные. Брианна, поерзав немного в кресле, взглянула на Роджера и осведомилась, где находятся «удобства».

– О, ватерклозет? Конечно, сию минуту.

И он с трудом поднялся, чувствуя, как пирожные и кексы тяжелым грузом осели в желудке. Если не избавиться от Фионы в самом скором времени, то к возвращению в Оксфорд он будет весить добрых триста фунтов.

– Заведение несколько старомодное, – объяснил он, указывая через холл на дверь в ванную. – Бачок под потолком и ручка на цепочке.

– Видела такие в Британском музее, – кивнула Брианна. – Но не в качестве экспонатов, а внизу, в дамской комнате.

Помолчав немного, она застенчиво спросила:

– Надеюсь, у вас не тот сорт туалетной бумаги, что используют в Британском музее? Потому что если тот, то у меня с собой в косметичке «клинекс».

Роджер сощурил один глаз и скосил на нее другой.

– Или же мне показалось, – пробормотал он, – или же я выпил больше, чем думал.

На деле они с Клэр вполне оценили «Мур Брим», в то время как Брианна пила только чай.

Клэр рассмеялась. Она слышала этот разговор. Встала и протянула Брианне несколько косметических салфеток из своей сумки.

– Это не какая-нибудь там вощеная бумага, где внизу стоит штамп «Собственность правительства ее величества», как в музее, однако не думаю, что намного лучше, – сказала она дочери. – Британская туалетная бумага вообще отличается жесткостью.

– Спасибо. – Брианна взяла салфетки и направилась было к двери, но обернулась. – И почему это, скажите на милость, люди, словно специально, производят туалетную бумагу, похожую больше на фольгу?

– Сердца наших людей тверды как камень, – насмешливо подхватил Роджер. – Ну а зады – из нержавеющей стали. Думаю, это способствует формированию национального характера.