Стрела, монета, искра. Том II
Шрифт:
– Благодарю за угощение, добрый сир. Мне оно по вкусу. А вам?
Сквайры стояли, разинув рты. Лишь двое из них подняли копья, а один взялся было за лук, но Джоакин выкрикнул:
– Стоять! Копья на землю, иначе ваш хозяин простится с жизнью.
Люди Вомака замешкались. Они не отказались бы услышать приказ хозяина, но кинжал был так крепко придавлен к его глотке, что лорд не смог бы раскрыть рта, не пустив самому себе кровь. Его лицо стремительно белело.
– Вы, господа, находитесь в непростом положении, – отметил Джоакин. – Сир Вомак истекает кровью, и если в ближайшее время
Это была правда: из раны на бедре кровь текла пульсирующими толчками, под коленом лорда расползалась лужа.
– Вам не уйти, – процедил один из сквайров.
– Сиру Вомаку тоже, – подмигнул ему Джоакин. – А может, и еще кого с собой прихватим.
Воспользовавшись общим замешательством, Снайп метнулся к фургону и возвратился с секирой в руках. Когда кто-то из охотников услышал шаги и обернулся, дезертир вышиб копье из его рук и замер, занеся оружие для удара.
– Чего хотите? – спросил оруженосец.
– Для начала, отпусти девушку.
Полли оказалась на земле и отбежала к остальным людям Хармона.
– Теперь все оружие – в фургон.
– Что?.. Ты сдурел?
– У вас есть примерно две минуты.
Джоакин указал глазами на кровавую лужу у ног сира Вомака – она росла с пугающей быстротой.
– Делайте… – прохрипел лорд.
Один за другим сквайры пошвыряли копья и луки к колесам телеги.
– Теперь всем спешиться. Ты, – Джоакин указал на оруженосца, – можешь перевязать своего лорда.
Оруженосец бросился к сиру Вомаку. Джоакин убрал кинжал от горла, но поднял меч и остался рядом с лордом, держа клинок наготове.
– Ты, – воин глянул на другого сквайра, – вместе с оруженосцем отвезешь раненого к лекарю. Остальные привязывают своих коней к фургону и бегом на север, в поле, пока не скроются из виду.
Сквайры переглянулись, потрясенные подобной наглостью. Но теперь воспротивиться было сложно: уже и Доксет, и Вихорь вооружились топорами. Сквайры все еще имели преимущество в числе, но из оружия располагали только кинжалами. Вступив сейчас в схватку, они уж точно не выйдут без потерь. В ожидании подсказки они посмотрели на лорда. Сир Вомак был белее снега, в его глазах темнел отчаянный, смертный ужас. Оруженосец крикнул приятелям:
– Тут дела плохи. Не упирайтесь, выполняйте!
Один за другим охотники привязали коней к фургонам и неторопливо, нехотя побрели в поле.
– А ну, пошустрее! – заорал им в спину Снайп. – Или мне взять арбалет?
Когда оруженосец закончил с перевязкой, четверо пеших были уже далеко. От потери крови сир Вомак лишился чувств. Оруженосец вместе с оставшимся сквайром не без труда подняли его в седло, сквайр сел позади, чтобы держать. Оруженосец поймал под уздцы своего коня. Надо отдать должное: этот человек не тратил времени и сил на злобу, угрозы, обещания мести. Единственное, что его сейчас заботило, – спасение жизни сюзерена. Однако Джоакин задержал его:
– Ты помог Полли с одеждой. Дай-ка я помогу тебе взобраться на коня.
И двинул в челюсть рукоятью меча. Оруженосец поднялся, скрипя зубами, сплюнул кровь. Желание вступить в схватку – пусть и с кинжалом против Джоакинова меча – явно читалось на его лице. Однако он сумел сдержаться.
Никто не строил иллюзий насчет склонности сира Вомака прощать обиды. Было ясно: едва он придет в чувство, тут же отправит людей в погоню. Оставалась надежда на то, что лорд еще долго не очухается или, с божьей помощью, и вовсе помрет. Однако особенно уповать на это не стоило. Сир Вомак – мужчина крепкий, а ранения были кровавыми, но при должном и быстром уходе не слишком опасными.
Обоз повернул назад, в третий раз миновал развалины церкви и самым быстрым ходом, на какой были способны упряжные тяжеловозы, двинулся на север, через знакомый ручей. Эта дорога не вела в Солтаун, давая надежду, что здесь их искать не станут.
Погода помогла Хармону: начался весенний ливень. Снайпу, Вихорю и Доксету, сидевшим на козлах, приходилось несладко, однако верховым преследователям – и подавно. Мало удовольствия скакать в седле сквозь плотную водяную завесу, прозябнув до костей и не видя даже на пять ярдов вперед. К тому же вода превратила дороги в грязное месиво и стерла все следы.
Ливень налетал порывами еще несколько раз, а когда обессилел и совсем утих, стояла уже глубокая ночь. По всей видимости, погоня отстала и сбилась со следа. Путники расположились на ночлег.
Конечно, после схватки центром всеобщего внимания стал Джоакин Ив Ханна. Его осыпали восторгами, вслух припоминали и хвалили все его действия, финты, слова. Доксет раздобыл из какого-то неизвестного даже Хармону тайничка бутылку отменного орджа и налил герою полный кубок. Луизу особенно впечатлило то, как уверенно держался Джоакин, командуя сквайрами, а Вихренка и Сару – то, как воин сказал поверженному лорду: «Благодарю за угощение, добрый сир». Похоже, дети были готовы повторять эту фразу без конца. Стоит ли упоминать о том, с какой нежностью Полли обрабатывала раны Джоакина, приговаривая слова благодарности. Один Снайп хмуро спросил:
– И чего же ты так долго раздумывал? Хотел сперва на Луизины сиськи поглядеть, а потом уж сражаться?
Важно и неторопливо Джоакин пояснил:
– Я-то мог и раньше убить подонка, не сомневайся. Но одно меня останавливало: убей я его – потом закололи бы нас всех. С шестеркой копейщиков мы бы не справились. Вот я и думал, как же выкрутиться, пока не смекнул, что нужно этого Вомака не рубить насмерть, а только ранить. А как надумал, так и сделал.
– Верное решение, – признал Снайп, – молодец. А зачем назвался рыцарем?
– Так ведь он иначе нашел бы зацепку, чтобы от поединка улизнуть. Дескать, ему бы честь не позволила биться с низкородным… Хотя какая там честь!..
– И это верно.
Хармон тоже поблагодарил Джоакина за спасение и обещал дать хорошую награду. Но слова вышли скомканными: недавний ужас все еще сидел в голове и путал мысли.
– А с чего это вы так перепугались, хозяин? – довольно нахально спросил воин. – Давеча в лесу, при встрече с разбойниками, вы так не робели.
– Так ведь то шваль была, голодранцы, а это – лорд с вассалами… – попробовал отговориться Хармон.