Стрелец и Дева
Шрифт:
Толпа под окном не поверила словам Марьи Дмитриевны и заволновалась еще больше.
– Она под воздействием лекарств! – выкрикнул один.
– Видите, как ее там запугали! – подхватил другой.
– Ее пытали! – объявил третий.
– Маша – наша! Маша – наша! – скандировала толпа.
Марья Дмитриевна вглядывалась в этих людей и не находила ни одного знакомого лица. К счастью, вскоре полил сильный дождь и митингующие разошлись.
Во вторую ночь в больнице черт уже, можно считать, и не показывался на глаза Марье Дмитриевне. Но зато толпа под окнами гудела уже
– Мы вас выписываем, – сказал врач Марье Дмитриевне после завтрака. – А не то эти митинги не только больных, а и весь на персонал с ума сведут.
– Хорошо, – сказала Марья Дмитриевна и пошла собираться.
Дома в первую же ночь ей опять явился черт в самом мерзком своем обличии, но это было не так страшно, как митинг.
Новый директор
Вернувшись на службу после отпуска, Стояков не узнал своей комнаты: на том месте, где он привык видеть яркий плакат с изображением Аллы Пугачевой, висела икона. Перед Христовым ликом, как и полагается, горела лампадка.
– Кто у нас… это… уверовал? – осторожно спросил Стояков.
– Мы все, – скромно и с достоинством ответила Сараева.
– Все? – не поверил Стояков.
– Пойдем, покурим, – вставая из-за стола, сказал Двоеруков, – я тебе все объясню.
– Директора нового к нам присылают, ты ведь знаешь, – продолжил он уже в коридоре.
– Ну и что?
– А он, оказывается, верующий. Из надежных источников известно. И от других того же требует. То есть, конечно, не требует, но сам понимаешь – директор.
– А я всегда был верующим, – задумчиво сказал Стояков, – с самого детства.
В это время к ним подошел Лежаев из соседнего отдела:
– Слыхали, мужики, директор-то наш новый вовсе не православный, а баптист.
– Я тоже баптист, – не растерялся Стояков.
– Как хорошо! – воскликнул Лежаев. – Ты нам сейчас все и расскажешь. Как у вас, у баптистов, иконы такие же или нет? А крестики нательные вы носите или как?
– Стыдно, что вы не знаете! – обиженно сказал Стояков и поспешил удалиться, поскольку сам ничего этого не знал.
На следующий день новый директор не появился, но зато пришла бывшая сотрудница, пенсионерка Ольга Григорьевна и заявила, что ей доподлинно известно: новый директор – кришнаит. У нее, у Ольги Григорьевны, сын тоже кришнаит и состоит с директором в одном братстве.
Все сотрудники хорошо знали Ольгу Григорьевну, – не верить ей было нельзя. Сараева сняла с окна штору и стала заворачиваться в нее, как в индийское сари.
– Харе Кришна! – прокричал Двоеруков.
– Кришна харе! – бодро ответил Стояков и вскинул над головой руку в пионерском салюте.
Щадящий режим
Насморк, кашель, температура, ломота в суставах – всё, что надо, чтобы получить бюллетень. Но я трезво оцениваю свои силы, понимаю, что это не для меня, и потому иду на работу. Я себя знаю. Если вызову врача на дом, то в ожидании его возьмусь за стирку – в выходные опять не успела, или буду мыть полы во всей квартире. А в таком состоянии, как у меня сейчас, нужен щадящий режим.
Так что я лучше
Жизнь и смерть Хосе Рикардо
Реклама нового средства от тараканов гарантировала чудо. Таракан заходит в коробочку и выходит из нее неизлечимо больным очень заразной тараканьей болезнью. При этом он становится крайне общительным и заражает тех своих собратьев, кто не успел побывать в чудодейственной коробочке. Через несколько часов с тараканами покончено, и не только у нас, но и у всех соседей.
Однако мы теперь стали умными, и рекламе не верим. Купили одну такую хваленую коробочку, поймали таракана, посадили его в трехлитровую банку, поставили туда коробочку и стали ждать. Таракан заходил в коробочку, что-то там делал, потом выходил оттуда, не проявляя никаких признаков неизлечимого заболевания.
На следующий день мы решили, что таракан наш может погибнуть от голода или жажды, а вовсе не под воздействием разрекламированного товара. Что6ы этого не случилось, мы налили в банку немножко воды и бросили хлебных крошек.
Прошла неделя, яд так и не подействовал, но к таракану, живущему в банке, мы как-то уже привыкли, у него появилось имя. Дочка, обожательница мексиканских телесериалов, предложила назвать его Хосе Рикардо, и все это одобрили. Папа изучил соответствующую литературу, узнал, чем лучше всего кормить Хосе Рикардо, какой температурный режим поддерживать в банке, когда проветривать, как регулировать освещенность.
Хосе Рикардо все это нравилось, он толстел, веселел, и вроде как даже откликался на свое имя. И наша семья уже не представляла себе до каких пор будет тянуться неудавшийся эксперимент.
А кончилось все тем, что сын стал встречаться с девушкой и однажды пригласил ее в гости. Ей почему-то не понравился Хосе Рикардо до такой степени, что она пригрозила больше не прийти в наш дом, пока в нем будет находиться эта гадость. Сыну, как и всем нам, был дорог Хосе Рикардо, но еще дороже ему оказалась девушка. Он долго думал и, наконец, решился инспирировать побег Хосе Рикардо. Сын ночью положил банку на бок, как будто сама упала и крышка отвалилась.
Может быть, Хосе Рикардо поведал сородичам о том, как хорошо ему жилось в банке, или по какой-то другой причине, но утром банка была просто битком набита тараканами. Уничтожить их мы не могли, потому что среди них мог быть и наш Хосе Рикардо. Отвезли банку подальше в лес и там выпустили тараканов на волю. А потом уже узнали, что тараканы там погибнут, не переживут зиму.
Сын радуется, папу с мамой другие заботы отвлекают, а дочке очень жалко Хосе Рикардо.