Стрелочники истории. Дилогия
Шрифт:
В этот момент из кустов, куда падало дерево, выскочили двое и порскнули в сторону.
– Стой, стрелять буду!
– засмеялся красноармеец.
Но пара и не думала убегать. На обоих поверх кожаных поддоспешников были одеты калантари, кожаные штаны, сапоги. Перепоясаны ремнями, слева висели мечи в ножнах, справа - шлемы с высокими шишаками.
Максим Викторов, заметив вооруженную пару, направился к красноармейцу, заодно махнув рукой мехводу, освоившему Беларусь, что в той стороне готово очередное бревно для транспортировки. "На ловца и зверь бежит" - подумал он, вспомнив слова Шибалина
– Здравы будьте.
– поприветствовал один из воинов подошедшего сержанта.
– И вам не болеть.
– ответил Максим, внимательно наблюдая за незнакомцами.
– Кто будете, куда идете?
– Фомой зовут.
– ответил воин.
– А тот Ерема?
– усмехнулся Максим.
– Почему Ерема?
– удивился Фома.
– Афанасий.
– А меня - Максим. Будем знакомы.
– Будем.
– согласился Фома.
– Присядем?
– сержант кивнул на сваленное дерево и уселся сам.
– В ногах правды нет.
Воины задумались над сказанным, но ничего не ответив, сели рядом. Максим достал сигарету, прикурил. Оба с любопытством посмотрели, переглянулись и опять промолчали.
– Так, слушаю. Какая судьба к нам занесла?
Воины забеспокоились, видя, что на них едет железное чудище - трактор "Беларусь", но Максим рукой сделал отмашку, мол забирай пока другие бревна, дай поговорить. Трактор развернулся и покатил на другую сторону делянки.
– В Новагород идем. С другом.
– наконец выдал Фома.
– Шум услышали непонятный, решили посмотреть.
– Ясно. Откуда идете?
– Из Нова Торга.
– Из Торжка, что ль?
– Не, с Нова Торга. Сам то с Новагорода?
– Почему?
– удивился Максим.
– Родом из Перми, а сюда попал из под Бреста.
Фома задумался, потом ответил:
– Не знаю таких городов. Новый Торг ты Торжком назвал. Город из двух частей - Новый Торг или Верхнее городище и Торжок - Нижнее городище. В Новом Торге - князь, Всеволод Ярославович, сын Ярослава Всеволодовича великого князя киевского. А Торжок - под посадником Иванко, присланный Новогородом. Уж почитай 20 лет прошло, как город князь Ярослав поделил, но только новогородцы по прежнему считают Новый Торг и Торжок - за единое целое.
– Ага! Значит Всеволод Ярославович - тверской князь?
– Какой тверской? Всеволод Ярославович - князь Нова Торга!
– А в Твери кто?
– спросил недоумевающий Максим.
– В какой Твери?
– удивился Фома.
– В устье реки Тверцы?
– Максима стала раздражать непонятливость собеседника.
– Нет там никакого города. Село есть, большое. По реке - Тверью кличут, а города такого нет.
Рядом заработала бензопила, красноармеец ловко выпилил клин, затем с другой стороны повел цепью, вгрызаясь в дерево. Несколько минут и огромная елка повалилась в сторону. Максим внимательно наблюдал за реакцией аборигенов. Помнится, дедок, собиравший ягоды, услышав рычание бензопилы, нырнул в кусты и поспешил убраться восвояси. Эти сидели смирно. Некоторое волнение отражалось на их лицах, но оба старались не показывать его.
– А что это?
–
– Человек с топором.
– ответил усмехающийся Максим.
– Не, я про то, чем он ель свалил.
– А... Так бы и сказал. Это бензопила, называется "Партнер". На ней специальная цепь с зубьями, ее мотор крутит. Тот мотор работает не от колдовства какого, а от бензина. Жидкость такая горючая. Она внутри горит, дым получается, который эту цепь и крутит. Так понятно?
Фома еле заметно кивнул головой, напряженно наблюдая, как подъехал трактор, красноармеец на крюк накинул трос, обмотанный вокруг ствола и трактор поволок бревно куда-то вглубь делянки.
– А эта синяя, где человек сидит?
– То же самое. Только мотор побольше и крутит не цепь, а колеса.
– Лес то Новогородский.
– заметил молчавший до сих пор Афанасий.
– Да? Не знал. Что, могут претензии выкатить?
– Чего?
– Новгородцы, говорю, за лес будут куда-нибудь жаловаться? Или денег просить?
– Не.
– помотал головой Фома.
– Земля спорная. Хотя посадник может денег потребовать. Он жадный. Вы на продажу аль строится будете?
– Строимся. Только не здесь, в другом месте.
– Далеко?
– спросил Фома.
– Ой, далеко.
– задумчиво проговорил Максим.
– Так если далеко, зачем тут рубить?
– Там, где строимся - леса нет. Совсем. А расстояние, вон железка, ей все равно куда тащить, далеко иль близко. Чай не лошадь, не устает.
Фома окинул взглядом трактор, тащивший очередное бревно, посмотрел на красноармейца, опять запустившего бензопилу и примеривающегося к следующей елке, взглянул на пни.
– Ладно, прощевайте. Бог в помощь. Пойдем мы.
– сказал Фома, дергая за рукав Афанасия.
– Пока. Заходите, если что.
– ответил Максим вставая.
Окрестности Минска 2 июля 1941 года.
Гейц Гудериан рано утром прибыл в 5-й пулеметный батальон, который обеспечивал фланги 17-й танковой и 29-й мотодивизии, для выяснения обстановки на фронте вокруг окруженных частей Красной Армии. Выслушав мнения офицеров о противнике, сделал текущие распоряжения и сразу же выехал к генералу Лемельзену, дабы приказать ему и находившемуся у него командиру 29-й мотодивизии - держать кольцо окружения замкнутым. Оттуда - в 17-ю танковую дивизию генерала Риттера фон Вебера. И только к полудню смог добраться до своего нового командного пункта у деревни Синило.
Передохнуть, однако не удалось. Едва генерал показался в штабе, как адъютант сообщил о ЧП, произошедшем в 17-й танковой дивизии - части, в нарушение приказа держать оборону от попыток прорыва кольца, продолжили движение на Борисов.
– Немедленно сообщить об этом факте командованию 4 армии. распорядился Гудериан.
– И запрос в 17 дивизию о причинах не подчинения!
– Яволь!
– щелкнул адъютант каблуками и убежал выполнять.
Фельдмаршал фон Клюге был вне себя от бешенства - сначала Гот, затем Гудериан не только не выполняют его, фельдмаршала, приказы, но пытаются вести свои игры, хотят стать победителями! Не иначе, копают яму для своего старого командира!