Стрелочники истории
Шрифт:
– Какие планы? Сейчас нужно еще на пару километров в лес углубиться, там большой привал сделаем - до утра. А вот потом разделимся. Кто-то на прорыв пойдет, кто-то с нами останется. Само собой - еда, оружие - все договоренности в силе остаются. Только у нас, - Александр показал пальцем в небо.
– Верхнее руководство рассчитывало на двести, максимум двести пятьдесят. А тут в два раза больше. Пойти доложить, что ли?
– Сиди, - одернул его Серега.
– Наверняка они уже в курсе.
–
– Почти. Пойдешь с нами, все узнаешь, не пойдешь, так и знать незачем.
– Серега осмотрелся.
– Заболтались мы тут, народ уже маленько в себя пришел, пора дальше двигать. Па-а-адьем! Шагом! За мной!
На полянке, куда вывалились первые беглецы, стояли две пластиковых синих бочки, набитые горячими макаронами по флотски - с тушенкой. Отдельно лежали кирпичи буханок черного, батоны белого хлеба и стопки одноразовых мисок с такими же пластиковыми ложками. Командовал хозяйством потерявшийся Юрий Никитин.
– А говорили - будут бутерброды.
– удивился Серега.
– Ага, а кто резать будет? На пятьсот рыл?
– ответил Юра.
– Мария Михайловна сказала, мол, нечего выдумывать и распорядилась макарон сварить.
– Тогда по многу не давать, люди несколько дней голодали, сейчас нажрутся и всем поплохеет.
– Не переживай, по многу и не хватит. Бери, лучше, анкеты с карандашами. Как развиднеется - пусть заполняют. Это Шибалин распорядился. Потом решать будем.
– Привал!
– скомандовал Серега.
– Особо голодные становятся в очередь. У кого ножи - помогайте хлеб резать. Да большими ломтями не кромсайте, нам не жалко, это вам сейчас наедаться нельзя. Ты куда лезешь? Вижу, что с ножом! Сначала кровищу с лезвия смой, вон там ручей течет.
– Какой интересный материал, мягче целлуилоида, никогда такого не видел.
– произнес Афанасьев, показывая Сереге миску.
– Пластик. Тот же целлуилоид, только с какими-то добавками.
– ответил Серега, даже не посмотрев на миску.
Синило, 4 июля 1941 года.
Сообщение о массовом побеге военнопленных из 3-й Армейского сборно-пересыльного лагеря пришло в штаб 2-й танковой группы ночью, однако адъютант не пожелал будить командующего ради такой мелочи. Утром генерал-полковник одобрил решение подчиненного.
– Комендант лагеря просит войска, чтобы оцепить район и прочесать окрестности.
Взглянув на карту, Быстроходный Гейнц отмахнулся:
– Зачем?
– Судя по поступающим с мест сообщениям, большая часть разбежалась в разные стороны мелкими группами. Но есть одна плотная группировка, примерно в тысячу человек, целенаправленно устремившаяся на север, параллельно Березине.
Гудериан еще раз взглянул на карту. А ведь они идут точно в стык 10-й мотострелковой и 17-й танковой. Нехорошее предчувствие вновь появилось. Генерал-полковник попытался проанализировать - какие неприятности может доставить ему побег военнопленных? Нет, тут не может быть ничего серьезного. Да, идут в стык, но объясняется все просто - среди пленных есть местные, а тут самый удобный путь для беглецов. Кругом леса - технике не развернуться. И даже две реки, которые им придется форсировать - лучше, чем открытое пространство в других направлениях. К тому ж, они без оружия. Просто устал, вот и чудятся коварные удары с тыла по его войскам.
– У Слуцка в резерве стоит 1 кавалерийская дивизия?
– спросил Гудериан у адьютанта.
– Да, господин генерал-полковник.
– Мне кажется, ребята застоялись и могут размяться. Вот из них разрешаю выделить подразделения для облавы. Но кого и сколько - на усмотрение командира дивизии. В остальном - пусть своих ландверов снимают с патрулирования. А взамен на посты привлекут хиви, в конце концов.
– Слушаюсь, господин генерал-полковник. В сегодняшнем распорядке никаких изменений не будут?
– Что у нас по плану?
Адъютант развернул блокнот:
– Хайнрих фон Фитингхоф, командир 46 корпуса.
– Да, все остается в силе. Пусть готовят технику.
Торжок, 4 июля 1237 года (червень 6745 год)
Княжеский тиун заметил десятника Фому у конюшни.
– Ты что ж, ирод, делаешь?
– Его князь со вчерашнего дня ждет, а он тут хвосты кобылам крутит!
– Не серчай, Борислав Некуришинич, поздно мы вчера приехали, ну куда ж в полночь переться? Да и сейчас еще почивает, мне челядь сказала.
– Как съездил то?
– сбавив тон, спросил тиун.
– Плохо все, Борислав Некуришинич. Язычники это, да колдуны зело сильные. Сосны в два обхвата валят так быстро, что мигнуть не успеешь. Там уж такое поле расчистили - половина Новоторга поместится. Железная повозка у них, без лошадей, без ничего - сама одним махом те бревна в дыру увозит.