Стрелок «Черной скалы»

Ким Сергей Александрович

– Так, – я размял шею. – А давай-ка подойдём поближе к этим парням…

– На кой чёрт? – резонно поинтересовался Датч.

– Да так… Есть у меня кой-какое предчувствие…

Когда мы подошли, то священники (точнее, только лишь светловолосый) активно ругались со стоящими на КПП полицейскими.

– Пропустите нас, неразумные! – голос у громилы оказался ему под стать – низкий и рыкающий, с характерным акцентом жителей Конфедерации. – Дело не терпит отлагательств – стражи порядка должны заняться им немедля!

– Плати пошлину и проходи! – огрызался

в ответ коп.

– Грешник! Алчность затмила твой разум! Неужто у врат рая потребовали бы мзду у входящей в них души?

– А у нас тут не рай, а департамент полиции. И алчность тут ни при чём.

– Рай? Погорячился я, о неразумный идиот… Да тебе, сраный грешник, даже в чистилище будет путь закрыт!

– Проблемы, святой отец? – наивозможно дружелюбным тоном поинтересовался я у второго священника.

– Да, сын мой, – вздохнул длинноволосый. – Мы обнаружили эту девушку и, как законопослушные жители этого города, решили привести её в полицию, ибо она явно подверглась насилию… Увы, но в этой Гоморре требуют плату даже за доброе деяние.

– А что с ней? – спросил Датч.

– Даже по меркам этого ужасного города, это совершенно…

В этот момент девушка очнулась и начала что-то неразборчиво бормотать. Её рука, покоившаяся на плече громилы, начала выстукивать какой-то непонятный ритм – резкий, порывистый, монотонный и совершенно нехарактерный для судорог, нервного тика или прочего тремора…

– Холодно… Холодно… Холодно… – бормотание девушки стало более-менее осмысленным. – Убей… убей… убей…

Я шагнул вперёд, обходя громилу слева и наклоняясь к лежащей у него на руках девушке. Пока светловолосый продолжал препираться с копом, приводя себе в качестве аргументов цитаты из Писания и то, что состоял в сексуальной связи с матерью копа («да я твою мать!..»), я осторожно отвёл закрывающие лицо девушки спутанные грязные волосы.

Её лицо было худым, бледным и некрасивым. А ещё – неестественно безжизненным. На нём не дрожало ни мускула. И только из широко распахнутого правого глаза, который был почти алым от лопнувших сосудов, беспрерывно текли слёзы.

А левого глаза просто не было.

Ни глаза, ни закрывающего его века – просто чёрный провал пустой глазницы, окаймлённый аккуратно разрезанной кожей.

– Лучше убей… Не отдавай ей… Лучше убей… Лучше умереть… – невидяще глядя в пространство, бормотала девушка, едва шевеля губами. – Не хочу исчезать. Не хочу исчезать. Не хочу исчезать. Не хочу исчезать.

– Э, сын мой, – отпихнул меня плечом светловолосый. – Клешни-то убери.

– Где вы её нашли? – медленно произнёс я, поднимая взгляд.

– Твоё какое…

Выехавшая из-за поворота легковушка оказалась отброшена в сторону, протараненная идущим полным ходом тяжёлым самосвалом. Следом за первым показалось ещё два грузовика, которые устремились прямо в нашу сторону. Из их кузовов с улюлюканьем высунулись какие-то вооружённые придурки и открыли огонь во все стороны. Малоприцельный, слава богу.

Не сговариваясь, мы с Датчем рванули к нашему «Хамви». Я резко дёрнул одну переднюю

дверцу, здоровяк – другую. Схватил валяющийся на сиденье «томпсон», снял его с предохранителя и взял на изготовку.

В это время выпрыгивающие из самосвалов гангстеры… ну, должно быть, в их понимании это называлось разворачиванием в пехотные цепи. А как по мне, они просто сбились в кучу и пошли на штурм полицейского департамента.

– Уходим! – рявкнул Датч, запрыгивая за руль.

– Нет! Нам нужна та девчонка!

– Твою!..

Здоровяк взял валяющийся на заднем сиденье дробовик и тоже выскочил из джипа.

Самосвалы остановились прямо перед бетонными заграждениями, а сидящие в них гангстеры сейчас азартно поливали огнём всё, что видели.

Поискал глазами священников – они обнаружились за своим катафалком, который сейчас немилосердно дырявили пули.

Удивительно, но оборона полицейских была крайне вялой – лишь дежурные копы на КПП отстреливались из автоматов и дробовиков, а вот находящиеся непосредственно в департаменте отчего-то молчали. Нет, их там могло быть и крайне мало… Но дежурных снайперов и пулемётчиков могли бы в ход и пустить.

Я укрылся за «Хамви» и открыл огонь из пистолета-пулемёта по неизвестным нападающим. Знаю, что напрашиваюсь, но уж больно момент удобный – фланговый кинжальный огонь, которые тут же выкосил полдюжины человек… Ну, сказка же просто.

– Вы, двое! – рявкнул Датч священникам. – Живо сюда!

Длинноволосый вытащил из-под сутаны… пистолет?! Хотя чего я удивляюсь – это ж Тортуга… И удлинённый целевой «глок» – это абсолютно нормально для местного священника…

– Аксель!..

Светловолосый громила, всё ещё держащий на руках непонятную девушку, с неожиданной для такой туши прытью рванул к нам, пока напарник прикрывал его огнём. Одним рывком преодолел под пулями полдюжины метров и остановился уже только за нашей машиной. Следом рванул и длинноволосый.

Ветровое стекло ближайшего к нам грузовика выбило мощным ударом приклада, и по нам открыли яростный огонь из ручного пулемёта.

В ответ Датч пустил-таки в ход свой чудовищный дробовик. Короткая очередь ударила по ушам просто нестерпимым грохотом, а сплошной поток картечи буквально разнёс кабину грузовика, расплескав вокруг кровь и ошмётки плоти.

Пули с визгом начали бить по лёгкой броне «Хамви», кроша стёкла и разрывая литые покрышки.

Вот падлы… Это ж во сколько нам ремонт-то встрянет…

Но сидеть долго здесь нельзя, ой нельзя…

– Что предпримем? – спокойно, будто бы вокруг и не гремела перестрелка, осведомился длинноволосый.

– К департаменту? – предложил я.

– Дельно, – согласился Датч. – Вайс, прикрой. Преподобные…

– На счёт «три» начинаем прорыв к департаменту, – перебил его длинноволосый. – Используем машины в качестве прикрытия.

– Тогда раз… два… три!..

– Аааааа, вашу мать!.. – выругался я, высовываясь из-за «Хамви» и ведя огонь по нападающим, которые начали вылезать из машин и ринулись в атаку в пешем порядке. – Сдохните!