Стрелы гламура

Кускова Алина

– Хорошо, – сразу согласилась та, – тогда все поделим по-честному. Присаживайся рядом.

Вика подсела к подруге, и процесс пошел.

– Это мне. – Марина отбросила пеструю шелковую блузочку в одну сторону. – А это тебе – в другую полетел ажурный комок из рюш. – Это – снова мне, а это – тебе. Мне, тебе. – Содержимое чемодана быстро поделилось на две части. – Теперь примерять! Вдруг что-то не подойдет? Хотя с твоей фигурой можно носить какое угодно тряпье, главное – держаться с достоинством и немножечко с вызовом. Но это сразу приходит после того, как только оденешь костюм от Гальяно или скромное платьице а-ля Шанель. Да, Шанель подойдет к твоему образу больше, – Марина приложила

к Вике небольшое черное платье.

Вике платье очень понравилось, оно сидело на ней, как будто опытный мастер шил его специально для нее. Вика пообещала отдать за него деньги со своей зарплаты сразу, как только они окажутся в ее руках, но Марина рассмеялась и заявила, что деньгами не возьмет, и накинула на платье ажурную шаль. Она испортила пуловер подруги и взамен его отдает это черное платьице. Замена показалась Виктории вполне приемлемой: пуловер она очень любила и несколько лет подряд из него не вылезала. Подобным образом Марина сумела уговорить подругу разжиться шикарной блузкой, сносным сарафаном и приличным плащом. Взяв с нее слово, что та будет ходить только в своих шпильках, Марина повела подругу к столику с косметикой, и они занялись макияжем.

– Не пропадать же такой красоте! – заявила Марина и позвонила в салон, куда правдами и неправдами записала Викторию на сегодняшний вечер. – Мне с тобой появляться нельзя, если нас увидит Виноградов, у него возникнут сомнения, сама понимаешь, даже если мы изобразим случайную встречу. Но знай, что в салоне я буду находиться рядом с тобой, и, как только ты засомневаешься в креативной стрижке, я тебя покусаю. Так и знай.

Марина много чего бы наговорила для того, чтобы подбить подругу на креатив, но порыв красноречия прервал звонок. Звонил Виноградов, высветился его телефонный номер.

Марина не стала брать трубку, дав ему время помучиться и созреть. То, что она проводила правильную политику, показало его желание развестись с женой. Оставалось его немного помучить и дожать.

Виктория вся в растрепанных чувствах притащилась в салон, где ее встретили как лучшую клиентку. Видимо, их лучшей клиенткой была Марина, за чей счет она должна была преображаться. Вика вздохнула и решалась на все креативы, вместе взятые. Через два часа из салона-парикмахерской вышла девица, мало чем напоминающая прежнюю Викторию.

Девица виляла попой, трясла окрашенно-уложенной стрижкой и старалась идти с достоинством на высоких шпильках. Теперь она стала гламурной особой, на которую обращали внимание все мимо проходившие мужчины, и ей очень захотелось сказать Славику какую-нибудь гадость.

Ноги сами несли ее к тому месту, где они встретились утром. Виктория говорила сама себе, что ей от него ничего не нужно, что она только желает лишний раз удостовериться, что он – предатель и подлая подстава, организованная Виноградовым, что он… В принципе можно ничего не говорить, а дать ему пощечину, развернуться и выйти. Сегодня, когда она так стильно выглядит, у нее это бы получилось эффектно. Но этот начальник Славик – мужик не робкого десятка, к нему близко лучше не приближаться. Врезать ему сумкой по голове и убежать. Сумку не жалко, этого ширпотреба полно на Черкизовском рынке. К тому же Марина права, должны же в ее жизни появляться приличные вещи.

С чего ей захотелось драться, Виктория не понимала. Видимо, сказалось буйство весны и ее теперешней внешности, от которой мужчины впадали в ступор. Да, Виктория знала, что она выглядит красавицей и никакая сороконожка ей в подметки не годится. Красота – страшная работа, а создание гламурного образа – адский труд. Зато какие дивиденды сыплются на ухоженную головку! Виктория тряхнула стрижкой, и на

асфальт посыпался песок. Она недоуменно посмотрела наверх и увидела на балконе третьего этажа довольного малыша с лопаткой в руках. Сквозь балконную решетку он осыпал прохожих содержимым цветочных горшков и радовался от всей души, глядя на их рассерженные физиономии. Виктория скуксилась, но орать на мальчишку не стала, было бы гораздо хуже, если бы он высыпал на нее удобрения. Она показала ему кулак. Этого ей показалось недостаточно, лицо пацаненка светилось от удовольствия, и кулак тут же трансформировался в кукиш.

– Вика! Виноградова! – рядом с малышом нарисовалась ее бывшая одноклассница. – Сто лет тебя не видела, заходи сейчас же!

Со Светкой Смирновой они в третьем классе сидели за одной партой и ссорились из-за Гаврика Державина, ревнуя его друг к другу. После окончания школы Светка выскочила замуж, развелась, снова выскочила, снова развелась. То есть Смирнова жила полнокровной жизнью. Теперь вот и ребенком обзавелась, пусть даже никудышным, но все-таки дитем. В последний раз они виделись на февральской встрече однокашников, и обе с упоением говорили о прелестях семейной жизни. О чем она станет говорить сегодня, Виктория не знала. У нее не было мужа, не было мальчишки-сорванца. У нее была подруга, которая вечером собиралась идти на вечеринку, где собирался местный гламур. Виктория пока не могла представить себя придирчивым тусовщицам, к тому же она хотела поговорить со Славиком. Вика кинула взгляд на свой магазинчик, оценила небольшое расстояние от Светкиного дома до начальственного офиса и решила зайти к приятельнице.

Смирнова обзавелась не только дитем, но и вполне приличным мужем, который с неприличным любопытством уставился на гостью.

– Как похорошела, просто другой человек, – разглядывала ее заметно потолстевшая с февраля Светка. – Выглядишь на все сто! Ой, это я не о годах. Знакомься, это Федя, мой муж, – приятельница указала на высоченного тощего мужчину с лысиной на затылке. За его растянутыми трениками прятался тот самый балконный хулиган, только на этот раз выражение его лица было очень грустным. Карапуз испугался, что тетка пришла жаловаться, и притих. – Ростислав, Ростик, – представила Светка карапуза.

Вика ответила, что ей очень приятно, и прошла вместе с хозяевами в комнату. Скромная обстановка квартиры ее не заинтересовала, зато балкон открывал изумительный вид на офис, в котором трудился Славик. Мало того, что вид открывался, он был совершенно не зашторен. Жалюзи на окнах офиса доступно пропускали любопытный взгляд Виктории. Но она мало что разглядела – один-единственный мужской силуэт за столом, склонившийся над бумагами. «Нужно будет проверить зрение», – подумала Вика и поискала глазами сороконожку. Следить за происходящим в офисе дружная семья Смирновых-Чепиковых ей не дала, но она все равно устроилась поближе к балкону. Федя оказался чрезвычайно хозяйственным и сразу же организовал чай с баранками. Прощаясь с последними пломбами, Виктория принялась их грызть на радость Светке, щебетавшей про лучшего сына на свете.

– У ребенка в детском саду карнавал, – рассказывала любвеобильная мамаша, – ему нужно стихами защитить свой костюм. Он у нас, – она ласково улыбнулась ухмыляющемуся малышу, высунувшемуся из балконной двери, – будет зайчиком. «Белые лапки, белая шуба…» – начала декламировать Светка, размахивая руками, как бы подключая Викторию продолжить.

– «Заяц в лесу умер у дуба», – завершила Вика и пожала плечами. Ничего другого она придумать не смогла.

Да и особенно не старалась. Всякий раз, улучив минутку, она глядела через приоткрытый балкон на противоположное здание.