Стреляешь в брата — убиваешь себя
Шрифт:
Влад искоса взглянул на циферблат наручных часов — две с половиной минуты, еще столько же и надо будет уходить, иначе потом не вырваться из кольца милицейской облавы.
— Быстрее, быстрее! — прикрикнул он на выгребающих все подряд с витрин Салима и Джалала. — Один тащи мешок сюда! Второй набирает следующий!
Каким-то необъяснимым шестым чувством, внутренним интуитивным чутьем он понимал, что пора уходить, что сейчас со свистом проносящихся у виска пуль мимо летят последние секунды, что пошло не так и откуда возникло вдруг это мерзкое ощущение провала, он внятно объяснить бы не смог, но привык доверять своей интуиции и потому торопил вошедших в раж подельников.
— Ты говорил, ключ от сейфа есть! — жарко выдохнул ему в лицо, подбежавший с брезентовым мешком в руках Салим.
— Есть, есть! — отмахнулся от него Влад. — Вон у той блондинистой девки. Пойди сам возьми, а мешок пока дай сюда, я сам подержу?
Салим
Практически на пороге он нос к носу столкнулся с розовощеким милицейским сержантом, чуть поодаль бесцеремонно въехав на тротуар, разворачивался милицейский «Уазик», от которого к магазину клацая автоматными затворами, бежали еще трое. Всего миг он смотрел в закаменевшее неподвижной маской лицо сержанта со сжатыми в тонкую нитку губами и зло прищуренными карими глазами. Всего миг, потом время снова рванулась вперед, стирая замершую картинку короткого стоп-кадра. Доли секунды, но их вполне хватило, чтобы перестроиться. Теперь перед милиционером был уже не опасный грабитель и налетчик, а совсем наоборот ополоумевшая от пережитого страха жертва.
— Това… ва… Милиционер… Там, там… Они…, - задыхаясь и путая слова зачастил Влад вцепляясь рукой в серую куртку сержанта. — Я… вот… а они…
В мозгу проносились картины жутких уголовных харь, гонящихся за ним по пятам, ужасных расправ и пыток, которые его ожидали, когда они, наконец, настигнут беглеца. Играть следовало максимально правдоподобно, только в этом случае оставался шанс заразить своим эмоциональным состоянием сержанта, заставить его вопреки всякой логике поверить, что перед ним всего лишь перепуганный обыватель. А для этого следовало в первую очередь самому поверить в придуманную ситуацию, вжиться в разыгрываемую роль. Это должно сработать, по-крайней мере так утверждали инструктора. "Они вот-вот будут здесь! Они меня убьют! Беги, спасайся!" — отчаянно вопил, сжимающийся от ужаса мозг. В глазах сержанта мелькнула легкая тень недоумения, а затем укороченный автомат уже вскинутый навстречу Гайворонскому все-таки опустился. Сработало! Он поверил!
— Тихо, тихо, мужик, успокойся. Сколько их там? Оружие есть?
— Ва… ва… — отчаянно кривил лицо, уже непритворно заикаясь, Влад.
— От блин, — осуждающе сплюнул сержант. — Ладно, отойди, не мешай…
Гайворонский себя упрашивать не заставил, шустро нырнув в сторону и бочком-бочком отступая по направлению к углу магазина, за которым должна ожидать с заведенным движком принадлежащая азербайджанцам ободранная «шестерка». Договориться с водителем можно будет без проблем: пообещать ему равную долю захваченной добычи, или на худой конец пригрозить оружием… Главное, сейчас не привлекая лишнего внимания добраться до тачки. Хоть в одном повезло, похоже, к магазину прибыли не натасканные на подобные ситуации ребята из вневедомственной охраны, а обычные ППСники, просто случайно проезжавшие мимо и заметившие через стеклянные витрины творящийся внутри непорядок. От профессиональных охранников так легко уйти бы не удалось, даже если и поверили бы, что он всего лишь случайный лох, все равно бы задержали, пусть хоть для получения подробной информации о налетчиках. А там нашли бы и рыжье в сумке и ствол под курткой. Так что бог отвел, повезло. И ведь чувствовал, что надо линять, чувствовал! Не подвела чуйка! Все отлично, азербайджанцев повяжут или перебьют в перестрелке, если они окажут сопротивление, в любом случае свободы им теперь не видать долго. О Гайворонском они не знаю ничего, кроме выдуманной им самим легенды и внешних примет. А по приметам можно искать кого угодно: "многие парни плечисты и крепки, многие носят футболки и кепки" русские для азербайджанцев все на одно лицо, как азеры для славян. Охваченный радостным предчувствием удачи, понимая, что все сложилось как нельзя лучше, Влад осторожно, спиной вперед отступал все дальше и дальше к обещавшему полную безопасность углу.
Выстрел грохнул в тот момент, когда он уже полностью уверовав в сопутствующую сегодня удачу, развернулся к месту действия спиной. Стремительно крутнувшись на каблуках, Влад увидел, как из магазинной двери огромным тигриным прыжком выскочил
— Брось! Брось, сука! — страшным голосом прокричал один из пэпээсников, судорожно дергая не вовремя заклинивший затвор автомата.
Двое других отчаянно не успевая, рвали висевшее за спиной оружие. Но Рашид отчего-то медлил с выстрелом. Выкрикнув что-то гортанное на своем языке, он вдруг навел пистолет на пятившегося вдоль витрин Гайворонского.
— Не делай этого! Не надо! — вскрикнул Влад, пытаясь хоть на мгновение остановить легший на спусковой крючок палец азербайджанца, выдергивая из кармана собственный ствол и уже понимая: поздно.
Выстрела он не услышал, просто над черным туннелем пистолетного дула ярко расцвел огненный шар, и что-то тяжелое ударило в грудь, сбивая дыхание, бросая на колени. Ярким пятном крутнулось над головой прозрачное весеннее небо, и наступила тишина.
В себя он пришел как-то резко, одним рывком, и сразу все вспомнил и осознал. Мышцы невольно напряглись в последней запоздалой попытке увернуться от пули, а за плотно закрытыми веками мелькнуло искаженное яростью лицо Рашида. Однако, что же случилось потом? И где он сейчас собственно находится? Не открывая глаз и стараясь не показать, что он очнулся, Влад попытался сообразить, что же происходит вокруг. Судя по ощущениям он лежал на какой-то ровной поверхности, которая периодически качалась из стороны в сторону. Так, а это у нас что? Привычный к подобным звукам слух легко идентифицировал долетающее до ушей мерное гудение, как работу автомобильного двигателя. Ага! Судя по всему его куда-то везли… А твердая ровная поверхность ни что иное, как медицинская каталка в машине скорой помощи! Ну, конечно, с такого расстояния Рашид не мог промахнуться, и теперь его раненого везут в больницу. О, черт! Но если так, то врачи из прибывшей бригады наверняка оказывали ему неотложную помощь на месте, а значит, обнаружили и отнятый у милиционера пистолет, и сумку с награбленным добром. Выходит, маска невинной жертвы себя исчерпала, и теперь всем известна его истинная роль в происшедшем. А, следовательно, он сейчас едет в какую-нибудь закрытую тюремную больницу, ну или в обычную, вот только в его палате будет постоянно дежурить вооруженный милиционер и как только врачи разрешат, здравствуйте нары и небо в клеточку! Что же делать? Что? Азеры, наверняка, свалят все на него! Лет десять не меньше! А что же родная контора? А ничего! Кому же надо мараться и признавать, что сотрудник засекреченной спецслужбы оказался обычным уголовником? Скорее всего, от него просто откажутся, а если он начнет болтать лишнее на следствие, то запросто устроят несчастный случай с летальным исходом в камере. Черт, вот это попадалово! Ну дерьмо, так дерьмо… Стоп! Возьми себя в руки! Еще не все потеряно! Нужно просто собраться и действовать! Действовать и не сдаваться! Действовать, действовать, действовать… Бежать! Бежать немедленно, пока еще не захлопнулись за спиной окованные железом тюремные ворота, пока его еще считают беспомощным и не ждут никакого подвоха. Бежать! Лишь бы хватило сил выпрыгнуть из машины! А там ищи ветра в поле!
Интересно, кто поехал сопровождающим? Насколько себе представлял Влад, в бригаду скорой помощи должны были входить водитель, врач и фельдшер, ну или медсестра. Водитель само собой в кабине, там же, скорее всего и врач, медсестра наверняка где-то рядом, наблюдает за состоянием больного, ну а поскольку больной — преступник, то должен быть еще сопровождающий мент, возможно даже два.
— А у вас на подстанции все такие симпатичные? — игриво произнес мужской голос над самым ухом.
Точно, так и есть, это мент! Судя по голосу молодой, не старше тридцати, разбитной, уверенный в себе, значит, скорее всего, хорошо физически развит, ловок, силен. Но вместе с тем чрезмерно дерзок, слишком самоуверен, это хорошо, это лишний шанс… Влад мысленно поблагодарил инструкторов из центра психологической подготовки, научивших влет прокачивать человека по способу построения фраз, контексту слов, интонациям и манере говорить. Вот и пригодилось кропотливо вбитое в голову умение.
— Нет не все, только некоторые, — сухо отрезала женщина с другой стороны.
Ага, а вот и медсестра! За тридцать, незамужняя, стервозная и рассматривающая окружающих мужиков лишь как кобелей, готовых ради удовлетворения похоти практически на все, беззастенчиво этим пользующаяся. Судя по тону ответа, милиционер и близко не рассматривался, как перспективный кандидат на роль очередного донора. Повезло же дураку, такая при случае может вцепиться как клещ и не отпустит пока не выжмет до суха. Гайворонский даже прикинул, как они должны сидеть: медсестра вплотную к нему слева, а мент с правой стороны, подавшись вперед, и почти нависая над его грудью.