Стреляй вверх – не промахнешься
Шрифт:
Последний раз они столкнулись в Афганистане лицом к лицу. Однако месть не состоялась. Больше того… Своим спасением – о, какой позор! – пожилой, растерявший всех своих людей, был обязан «кровнику». Именно Монах и его люди вывели чеченца из-под огня, помогли оторваться от преследования. И – опять ушли.
Незаметно для себя пожилой смежил веки. Задремал. И во сне опять – как и много раз до этого – увидел равнодушное и усталое лицо своего врага, покрытое смешанным с пылью и пороховой гарью потом.
«Лучше убей меня – я все равно тебя достану! Слышишь?! Достану! Чего бы это мне ни стоило! Тебе не жить!» – опять, как тогда, отчаянно кричал пожилой. И в бессильной ярости разбивал
«Звони!» – звучал короткий насмешливый ответ. И виделась короткая цепочка людей, убегающая в красный закат…
Пожилой встрепенулся, открыл глаза. Опять тот же самый сон, повторяющийся изо дня в день, преследующий его с тех пор, как ему удалось выбраться из Афганистана. Было в этом сне что-то очень важное, что-то значительное. Но что именно? Пожилой чеченец никак не мог этого понять. Сбивало с мысли постоянно стоящее перед глазами лицо, то ли смертельно уставшее, то ли хранившее презрительное выражение. «Звони!» И, уже обращаясь к своим товарищам, приказал: «Бегом!.. Марш!»
«Звони!»… Десять здоровых, тренированных парней, золотой фонд нации, остались там, на афганской земле. Пожилой категорически отказывался признавать очевидное – эти десять погибли по его вине, принесены в жертву неуемному, даже болезненному стремлению к мести, постепенно переходившему к помешательству, мании.
«Звони!» Это он, только он и никто другой, виновен в гибели десяти ребят. И еще шести до этого. И еще одного… И… Не имеет ни малейшего значения, что погибли завершающие длинный список жертв в бою с американским патрулем. Если бы не Монах, не было бы и этого рокового столкновения. Месть, месть, месть! Но только где искать сейчас беглеца? Где он проявится в следующий раз? В Абхазии?.. В Грузии?.. А может, в Европе?.. Или вообще где-нибудь в Африке?..
«Звони!» Пожилой и сам не заметил, как в неконтролируемом порыве ярости ударил сухим кулаком по подлокотнику кресла. Боль в руке вырвала его из мира тягостных воспоминаний, на какие-то секунды вернула в день сегодняшний. И перед чеченцем вдруг в полной ясности открылось то важное и значительное, что долгое время ускользало от него.
«Звони!» Звонок. Телефонный звонок. Телефонный номер. Такая вот простая ассоциативная цепочка. И как же он раньше не смог сообразить?
Не так давно – чуть больше месяца назад, в начале лета, – старик почти что настиг своего врага в самопровозглашенной южной республике, где тот выступал в роли наемника-инструктора вновь формируемой местной бригады спецназа. Тогда ему удалось уйти от погони в очередной раз. Но пожилой чеченец получил распечатку, в которой были указаны телефонные контакты Рождественского. Тогда внимание старика привлекли два номера, красногорский и краснодарский. Конечно, по всем канонам надо бы было отработать оба номера… Но в тот момент тупо уперлись в наиболее перспективный, принадлежащий приятелю Монаха, менту Оболенскому. Следуя за владельцем номера, пришлось посетить Красногорск, Москву, Таджикистан и закончить погоню в Афганистане. И за всеми этими перемещениями, в азарте преследования, второй, краснодарский, номер был просто забыт. Или – отброшен за ненадобностью. А зря! Ведь наибольшее число звонков с телефона Рождественского было сделано именно на этот номер. И принято соответственно с него же…
Пожилой чеченец шустро, по-молодому, соскочил с кресла и почти бегом бросился к окну, где стоял письменный стол. Та одежда, в которой он вернулся из Афганистана, была выброшена как пришедшая в негодность. Но все бумаги, что были в карманах, до последнего листочка, вплоть до самых мельчайших клочков, были выложены в верхний ящик стола.
Пожилой склонился над
Пожилой чеченец менялся прямо на глазах. Выпрямилась спина, расправились плечи, в еще недавно мертвых, безжизненных глазах появился блеск.
– Салман! – молодым, звонким голосом выкрикнул старик.
Тут же дверь в комнату открылась. На пороге возник молодой крепкий чеченец, один из многочисленных родственников пожилого.
– Салман, – уже тише и спокойнее сказал пожилой, – нужны ребята. Человек десять, с оружием. Машины. Завтра утром выезжаем в Краснодар.
Младший не стал задавать вопросов и тем более подвергать сомнению решение старшего рода. Только чуть склонил голову в знак того, что все слышал и все понял. Все будет сделано точно и в срок – старший знает, что и зачем он делает.
Младший неслышно покинул комнату, а старик почувствовал, что он действительно вернулся к жизни в полном смысле этого слова. Ему хотелось помыться, поесть и поспать. И, честно говоря, он и сам не знал, чего ему хочется больше.
Для него было важно видеть впереди цель, объект преследования. Именно в этой нескончаемой погоне он черпал жизненные силы. Именно она делала его жизнь яркой, полной и насыщенной.
3
– …Надо сказать, что служба безопасности у него ни к черту. – Максим, не поворачивая головы, едва заметно дернул подбородком к правому плечу. Туда, где на противоположной стороне проспекта возвышалось здание корпорации Малышева.
Оболенский и Артем сидели в небольшом уютном кафе, как раз напротив центрального входа в офисное здание. Сам вход в обитель Виктора Георгиевича просматривался отсюда просто прекрасно, благодаря чисто промытым витринным стеклам.
– Одни понты, – продолжал Максим своего рода отчет. – Прошел – никто и слова не хрюкнул…
Сначала они пошли по пути наименьшего сопротивления. Проще говоря, не собирались играть в войнушку или сыщиков-разбойников. План действий был самый примитивный, в лучших бандитских традициях – позвонить, забить стрелку и устроить разборку.
Однако уже в самом начале этот план дал осечку. Ни один телефон Малышева не отвечал. Ни домашний, ни служебный, ни сотовый. Даже тот, что Малышев дал Максиму как свой личный и секретный, не отвечал. В офисе секретарша несла какую-то чушь типа того, что Виктора Георгиевича пока нет, когда он будет – неизвестно. Но если ей оставят информацию о звонившем, то она всенепременно… Как только…
Такой расклад никого из членов группы не устраивал. Ни к чему раскрываться преждевременно. Известно, что тот, кто предупрежден, тот вооружен. И самим отдавать оружие в руки вероятного противника по меньшей мере глупо.
– Скрывается, сука, – сделал вполне логичный вывод Артем. – Догадывается, что спрос будет по полной.
Остальные не спорили – мнение Рождественского было безоговорочно принято за основу.
Если человек скрывается, то его, понятное дело, нужно отыскать. Поэтому распределились следующим образом.
Гастарбайтер Сабиров отправился на Рублевку искать место дворника или садовника. Конечно, персонал в такие дома набирается через специализированные агентства, после углубленной проверки, при наличии серьезных рекомендаций… Но ведь никто не может запретить глупому Ровшану или Джамшуту походить, поспрашивать…