Стреляющий компромат
Шрифт:
Вот он и выполнил свои обязательства по договору с матерью Людмилы. Правда, заказчица убита и похороненна. Что же касается договора с Николаевым, можно считать его расторгнутым. Естественно, без возврата полученного и уже израсходованного аванса.
Бог с ними, с деньгами, останется в живых — с"умеет заработать. Не без помощи разворотливого будущего компаньона Володьки Кудрина.
Главное — остаться в живых!
Внимательно выслушав димкины предложения, «принцесса» величественно наклонила головку. И тут же снова задрала ее. Так и быть, она согласна. Будто не Димка намерен ее спасти, а, наоборот, она Димку.
Мужики
Чегодин и Вертаев направились было к лодке, но остановились, недоуменно глядя на замешкавшегося сыщика.
Димка нерешительно оглядел красавицу. Столько она приложила трудов, чтобы выглядеть соответственно, каково теперь менять внешность? Но без этого не обойтись.
— Слушай, Людка, в таком виде тебя не повезу — на первом же гаишном посту прихватят, первый же милиционер заинтересуется. Во первых, таких красавиц, как ты, на Кубани немного, — начал он с примитивного комплимента, отдающего плесенью. Будто испугавшись, поспешно продолжил. — Во вторых, ваши с Валеркой изображения, наверняка, у каждого мента в кармане…
— И что ты предлагаешь?
На продолжение «игры в комплименты» не было времени. Вообще Димка не умел общаться с нормальными девчонками. Чаще приходилось иметь дело с убийцами и рекетирами, с наводчицами и проститутками. С ними — привычней и легче. Сейчас — красивая телка, подруга товарища.
Поэтому предложил жестко и безжалостно.
— Смыть с физиономии всю краску. Раз. Отрезать волосы. Два. Научиться ходить вразвалку, как ходят мужчины. Три… И… это самое, — с трудом оторвал он разгоревшийся взгляд от высоко поднятой девичьей груди, — сними свой… лифчик… Надо бы сменить и одежонку, надеть что-нибудь попросторней, а то… это самое… грудь тельняшку рвет… Жаль, нет другого наряда… Короче, придется тебе превратиться на время в парня.
На глаза девушки навернулись крупные слезы, губы задрожали. Но она поняла — другого выхода, действительно, не существует…
31
С каждым днем и часом Тимофей Игнатьевич все больше терялся. Он ведь не оперативник и не сотрудник уголовного розыска, многое до него доходит на подобии сигналов из космоса от планеты другой цивилизации. Пока врубится, осознает — появляется второй «сигнал», опровергающий первый. И так до бесконечности.
Что, к примеру, означает исчезновение на хуторе баб? Круглосуточно жрут на кухнях самогон или друг с другом занимаются сексом? Тьфу, какая мерзлятина лезет в башку! Можно понять отсутствие развешанного для просушки белья — не появилась преступница, не к чему зря беспокоить участкового? Но куры не кормлены, корова не доена, а вшивую горбунью будто сатана утащил в преисподнюю. Вместе со старухой.
Из хутора вышли два человека явно бандитской внешности. Участковый решил было поднять ребятишек, задержать их в соответствии с полученной инструкцией, а они… исчезли. Вместо них в хату старого рыбака вошли два других — толстый и верткий. Кто такие? Чем собираются заниматься в отсутствии хозяина?
Уехали на лодчонке двое — Федор и Пантюша, а возвратился один старик. Где потерял племяша? Оставил рыбачить? Раньше вместе уезжали и вместе приезжали.
Ну, ладно, это можно хоть как пояснить. Но дальнейшие события
Полна коробочка, самое время захлопнуть крышку! Связался по рации с майором — нет на месте. А без дополнительных указаний Тимофей Игнатьевич своевольничать не решился.
Дедок неизвестно по каким причинам остался в хате. Вместе с ним — один из парней. А второй с толстяком и с прибывшем «гостем» уплыли на лодке невесть в каком направлении… Куда? Зачем?
Вопросы накапливались, терзали непривычную к оценкам голову участкового. Ему бы соблюдение паспортного режима проверять, щучить алкашей и мелких воришек, разбирать семейные скандалы, а тут — запутанный клубок.
Прошел час. Уехавшие не возвращались. И тогда Тимофей Игнатьевич решился. Будь что будет! Под его началом пять человек, в хате старого рыбака — всего двое. Захватить, допросить — авось, удастся что-нибудь путное выведать. А не расколятся — препроводить к майору, пусть Паршин сам разбирается.
«Захват» осуществлялся по классической схеме, изученной лейтенантом еще в милицейском училище. Два милиционера приставлены к окнам. Один затаился в кустах возле входа. Сам «главнокомандующий» в сопровождении омоновца вломился в горницу.
— Ни с места! Руки — на затылок!
В это время Юрка поил дядю Федора чаем. Не оборачиваясь, буркнул.
— Некогда за затылок держаться. Разве не видишь — больной.
В очередной раз лейтенант растерялся. Действительно, на постели лежит дядя Федор. Бледное лицо, синяя окантовка глаз, частое дыхание. Больной человек! Да и сам «медбрат» не вызывает подозрений, разве только держится без должной почтительности.
Толчком ноги Тимофей Игнатьевич придвинул к постели табурет, мигнул многозначительно сопровождающему, дескать, будь на чеку, оружие на товсь!
— Что с ним? — внешне благодушно спросил он Сергеева.
Старик опередил парня.
— Сам, што ль, не видишь. Сердчишко засбоило, спасу нет. Заместо дурацких вопросов вызвал бы санитарный вертолет… Иль арестовать задумал? Арестовывай — на своем хребте понесешь меня в кутузку.
Как не крути, старик прав. Участковый созвал в горницу пятерку, перераспределил обязанности. Радист вызывает вертолет. Двое — к соседкам, выяснить, что случилось, почему прячутся. Двое — резерв.
Обстановка — самая мирная. Сергеев с опытностью бывалой сиделки ухаживает за стариком: подает найденные в конце концов лекарства, поит чайком, меняет на груди мокрые тряпицы. Дядя Федор с удовольствием принимает эти знаки внимания, щурится, будто сытый кот, иногда поохивает. Не громко и ненавязчиво, будто напоминая о бедственном своем положении. При этом лукаво косится на участкового.
Вести, принесенные «разведчиками», окончательно доконали лейтенанта. Никого! Обе хаты пусты, как высосанные через дырочки куринные яйца. Следов обысков не обнаружено, вот только в жилище инвалидки к кровати привязаны странные обрывки веревок.
— Кого ищете? — полюбопытствовапл Сергеев. — Ежели Настасью — зря. Убили ее бандиты, а я захоронил за домом, холмик насыпал и крест деревянный приладил. Можете проверить…
— А бабка Ефросинья?
Юрка развел руками.
— Чего не знаю, того не знаю. Пошарьте баграми в речушке — думаю, утопили нехристи старуху…