Стриптиз — не повод для знакомства
Шрифт:
— Привет, я Люда, — решила начать знакомство сама.
— Я Лера, — благовоспитанно улыбнулась девочка, а потом улыбка резко изменилась на бесшабашную. — И раз мне не разрешили оторваться на девичнике, я собираюсь оторваться сегодня!
Лера всплеснула руками, напомнив этим Марго, и уступила мне вход в квартиру. Кажется, я понимаю, почему Катя смогла принять мою вторую подругу, которая по совместительству любовница моего мужа. У нее был дома личный торнадо. Только по имени Лера.
Она провела меня в комнату с накрытым столом. Там меня встретила, похоже, мать Кати. Я старалась улыбаться,
У Кати синдром Иценко-Кушинга наследственный. «Свезло» так «свезло»: кроме того, что сам синдром крайне редкий, так наследственный еще реже. Непроизвольно испуганно вернулась глазами туда, куда ушла Лера.
— Мы знаем, а, значит, справимся, — тихо проговорила Катина мать, поняв мои мысли. — Катя говорила, что вы врач. И я рада, что ей было с кем поделиться своими проблемами.
Я покраснела от неловкости, потому что, наоборот, осознала, как мало мне рассказывала подруга. И понимаю, почему не знакомила с семьей. Она не терпела жалость, потому и о своей болезни сказала не сразу. А если бы я знала полную картину?
Появилась и сама виновница торжества. Счастливая, она подошла и обняла меня.
— Малыш здоров, — объяснила Катя свою радость. Я молча обняла ее в ответ, выражая не меньшее счастье. Все-таки как долго Кате пришлось откладывать мысли о семье из-за длительного лечения. И возможно, она пошла на риск со своей беременностью. К сожалению, у меня не было ее истории болезни, чтобы подтвердить или опровергнуть свои страхи. Все, что я могла, — это в ответ ее обнять.
Мы начали усаживаться за стол, ожидая, когда придут мужчины. Катя сказала, что их отправили докупать алкоголь.
— Я тоже буду пить, — сказала младшая сестра.
— Только через шесть лет и ни годом ранее. Если не веришь — можешь прочитать этикетку, — сказала и покачала головой подруга.
Шесть лет? То есть девочке около двенадцати. В школу идут примерно в семь. Значит, у Кати лечение началось пять лет назад. А мне она сказала об этом только три года назад, после моего развода. И то, наверно, только для того, чтобы отвлечь меня от погружения в собственные проблемы.
Послышались мужские голоса, и в комнату вошел мужчина с дружелюбной улыбкой. Он подошел к Кате и слегка поцеловал ту в губы. Оба буквально светились изнутри.
Следующим зашел Степан Геннадьевич, вышедший на заслуженный отдых совсем недавно. Бывший врач нашей больницы, который работал и после того, как вышел на пенсию.
Меньше всего я ожидала здесь увидеть того, из-за кого сейчас могла лишиться работы. Тот врач, которого меня просил когда-то выгородить начальник. Степан тоже меня узнал и смущенно улыбнулся. Стоп. Пять лет назад. Тот случай произошел пять лет назад. Получается, именно ситуация в семье могла подтолкнуть Степана Геннадьевича к ошибке. А также к тому, что и он сам пришел просить за себя. Говорил, что ему никак нельзя сейчас терять работу. Краснея, смущаясь и чуть ли не плача, топтал
Я это сделала, потому что была юна и подвержена давлению. Потому что знала — он еще много жизней спасет. И спасал. Оказывается, в этом списке была и моя подруга. Вряд ли бы ее семья потянула лечение без работы единственного кормильца семьи.
Я ничего не знала, у Кати ведь другая фамилия.
Иногда наши самые неправильные поступки оказываются самыми правильными?
Глава 23. Иногда наши самые правильные поступки, оказываются самыми неправильными
Не терпелось рассказать бабе Фае о том, что я узнала о Катиной семье. Мне требовались ее мудрость и приятный голос, каким обычно сказки рассказывают. В моей голове творилась настоящая каша из полученной информации. Так еще эта каша заваривалась в огне чувств, возникших из-за отъезда Ромы. И уже вываливалась из кастрюльки по имени мозг.
Поэтому в день Роминого ухода я малодушно сбежала, так и не решившись попрощаться. Казалось, что если я вот так поступлю, то он скоро вернется.
У бабы Фаи уже была посетительница, которую я сразу узнала. Не раз бабуля показывала фотографии своей родной внучки.
— Людонька! — воскликнула и, как всегда, расплылась в улыбке бабуля. — Смотри, внученька моя приехала, — перешла на восторженный шепот Фаина Семеновна и стиснула тонкие пальцы прелестной девушки.
— Приятно познакомиться, — сказала, вежливо улыбнувшись и раскладывая покупки на больничные тумбочки бабулям.
— А в следующем месяце у нас свадьба!
Я выронила апельсин, не сразу поняв, что она о внучке, а не о себе. А как иначе подумать, если баба Фая выглядела значительно моложе своего возраста, несмотря на диагноз? Да еще и каждый раз мне про мужские половые органы рассказывала. Пусть и книжных героев.
Фаина захихикала, как будто прочитав мои мысли.
— А еще они с Сашенькой будут жить в нашем городе, представляешь? Какова любовь!
Добрая Фаина Семеновна не возмутилась даже, что этот переезд означает — ее внучка забросит учебу, из-за которой бабуля так активно отказывалась от платного лечения.
Я натянуто улыбнулась.
— И какая теперь будет фамилия? — полюбопытствовала старушка Лидия, вертя в руках новую упаковку чая. С каждым разом она все спокойнее воспринимала мои подарки. Что не могло не радовать. Не иначе как влияние бабы Фаи. Теперь же я смогла получить полный благодарности взгляд без комплекта с испуганным и жалким выражением лица.
Ведь единственное, что хочется получить взамен подарка, — это радость. Когда же подарок не принимают или реагируют, как «зачем?», «надо немедленно что-то сделать взамен», — сразу теряется весь смысл дарения.
— Солнцеянова.
Вздрогнула. Фамилия совсем не распространенная. Александр Солнцеянов — ВИЧ-больной. Внимательно посмотрела на девушку, та под моим взглядом побледнела. Мы обе поняли, что знаем. Правда, у нее на лице еще отражался шок, удивление и надежда, что ей показалось. И никто в комнате не в курсе ее приобретенного от жениха заболевания.
— А когда вы познакомились? — спросила не сдержавшись. И хоть старалась спросить максимально беззаботным тоном, но девушка еще больше побледнела.