Строгий режим
Шрифт:
Был Бандера замешан или нет, в любом случае зла на него Павел не держал, ведь парни не силой заставили продавать эти запчасти, сам согласился. К тому же крышевой проявил благородство и, после ареста Протаса, снял всю плату со всех его точек, хотя бизнес был оформлен на жену и продолжал работать. А с полгода спустя после ареста Протаса Бандера расстрелял на стрелке каких-то спортсменов из другой группировки, которые хотели жестоко спросить с него за угнанные у них машины, и сам оказался в тюрьме. И поначалу Павел даже поддерживал с ним отношения, пока тот сидел по соседству.
— Андрюха, а где щас Виталя, в восемь шесть который сидел? —
— Бандера? — отозвался тот. — Его ж осудили недавно, в осуждёнке где-нибудь.
— В пятнадцатой он вроде, — встрял в разговор ещё один сокамерник.
— Как в пятнадцатой? — удивлённо переспросил Протас. — Там же красные…
— Ну, значит покраснел на суде, — весело пошутил Андрюха и серьёзно добавил: — Ты у Валька спроси, он должен быть в курсе.
— Семь ноль, — громко позвал Протас.
— Да, говори, Паха, — отозвался сам Валёк сразу, как будто никуда от кабуры и не отходил или подошёл только что ещё за чем-нибудь.
— Валёк, а где щас Бандера с восемь шесть?
— Он в осуждёнке, Паха, в пятнадцать А.
— А-а, — протянул Протас, — а то мне говорят в пятнадцатой, а там красные.
— Не-не, Паха, в пятнадцать А он.
— Понятно, ну ладно Валёк, благодарю за информацию. Пойдём пока.
— Пойдём, — неохотно отозвался Валёк, видимо, хотевший всё-таки попросить ещё что-нибудь.
Протас достал тетрадь и стал писать малёк Бандере. Ткача и остальных друзей бывшего крышевого, которые могли кардинально повлиять на ситуацию в тюрьме, говорят, убили уже вроде. Но брат его, тоже далеко не последний человек в городе, был жив и частенько навещал Бандеру.
С каждым днём весенние дни всё удлинялись, что отсрочивало наступление сумерек и начало движения тюремных дрог между корпусами. С трудом дождавшись вечерней проверки, Бандера в волнении ходил по камере. И не потому, что на смену заступил его дубак Вова Герасимов и должен был вот-вот закинуть деньги от отца Вешнева, потому что подмигнул Бандере на проверке. Он волновался в ожидании начала катания между корпусами и гадал, что ответит ему Ольга на вчерашний малёк и ответит ли вообще. Когда вчера пришёл прогон по трассе, что по той стороне продола «старуха» заморозила трассу из-за охотников с кошками, Бандера смог заснуть. Пусть даже он не получит ответ, но и Юрий, которого он уже начинал ненавидеть, тоже не получит.
А сейчас у него в животе урчало от волнения, как восприняла Ольга его малёк и ответит ли. Согревало то, что если она начнёт писать об этом Юрию, эти мальки попадут только к Бандере. Он ещё раз, проходя мимо Вано, красноречиво посмотрел на него и кивнул на Юрия, давая понять, что всё остаётся в силе.
Наконец со стороны параши, где находилась кабура в соседнюю, пятнадцатую хату, раздался голос.
— Вано.
— Давай сюда, — ответил за Вано сидящий на параше Потап.
Но Вано тут же подошёл к параше, отдёрнув шторку, взял у него всю первую почту с нового корпуса и стал её перебирать.
— Так… это вниз, это в один шесть, Витяй, тебе малёк…
Бандера пристально смотрел на него, чувствуя, как спина взмокла от волнения. И когда Вано взял последний малёк и сразу поднял глаза на Бандеру, у него свело живот.
— Тебе, Виталь, — просто сказал он и протянул аккуратно запаянную маляву.
Вспотевшей рукой Бандера взял малёк из рук Вано и, не глядя на него, пошёл и лёг на свою шконку. То ли он сомневался в своих ногах, что они его удержат, то ли просто
Выдохнув, он поднял малёк к глазам и прочёл «обратный адрес». От досады он аж выругался про себя: было написано «В х15А Витале с х87». Руки сразу опустились вдоль тела от пережитого напряжения. Полежав с минуту, он поднёс малёк к зубам и оторвал запаянный конец. То, что это было от Протаса, он понял сразу. На руку выпал завёрнутый в целлофан от сигареты приличный, с полмизинца, крапаль гашиша.
«Вот Протас, — сразу подумал Бандера, — и не пишет, что стрём, на мальке, чтоб не светиться».
Повертев в руках наркотик, который уже давно не курил, он сунул его в карман и стал читать малёк.
Часик добрый, Виталя и кто рядом. Как ты там жив-здоров? Чё не пишешь? Слышал, суд у тебя был. Сколько дали? Чиркани хоть, как суд прошёл. Кто там свидетелями-то был? Неужели боксёры эти? Там же кроме них никого не было. Да, ещё чё хотел спросить. Ткач там объявился или нет? Может его не завалили, может сам свалил куда, когда ваших там отстреливать начали? Ищё хотел узнать, где похоронили Ваську со Штаном, даст бог выйду скоро, навещу. Кстати, Виталя, а почему ты за тюрьмой не смотришь? За тобой такие люди в городе стоят, что здесь сразу бы греть начали тюрьму как во времена, когда Ткач положенцем был в городе. Толян там, кстати, как твой? Я слышал, он там нормально стоит. Вы-то с ним быстро бы тут наладили движение, даже если и Ткач не найдётся. Ты чиркани мне просто, объясни ситуацию. Почему ты в тюрьме и не смотришь за ней? Меня тут, кстати, навещали, вот привет тебе передаю. Знаю, не куришь, но в хате сгодится. Пока всё. Жду ответ.
Сув. Жму пять.
Паха.
Бандера был не в том состоянии, чтобы разгадать нескрываемое давление на самолюбие. Все его мысли сейчас были о другом, и он даже не понял, что Протас хотел этим сказать. А потому ответил просто.
Час добрый, Паха. Всем достойным привет говори. За грев от души. Сам знаешь, не подарок дорог, а внимание. Да я, может, и сам закурю эту дурь скоро, ха-ха. Шучу. Суд прошёл удачно, дали всего трёху. Свидетели на суд не явились, ха-ха. Но я судился без них, они уже два раза не являлись и суд откладывали. Устал здесь просто, в лагерь хочу скорее, на воздух. Говоришь, смотреть за тюрьмой? Шутишь, что ли? Я даже за хату ответственность брать на себя не буду. Ткач, кстати, убит ещё в ноябре, просто все думают, что он свалил или пропал. Могилы пацанов, когда освободишься, тебе братуха покажет. Работать-то с ним будешь, пока я сижу. Он вопросы решает, так что всё нормально, проблем никаких не будет. Ну, пока всё.
Ещё раз благодарю за внимание. Не болей.
Сув. Виталя.
Бандера даже не стал, как обычно, перечитывать малявку, а сразу запаял её и отправил. Он вообще не хотел отвечать ему, не до Протаса сейчас было. Но поблагодарить за грев нужно, потому и написал сразу. Малявку же Протаса он тут же сжёг и даже забыл, что там было написано.
Не успел он отойти от параши, где сжигал маляву, как в двери послышался характерный щелчок открываемого глазка. Бандера сразу понял, что это Гера, просто боится открывать кормушку и в открытую звать его из-за возможных стукачей в хате, и пошёл к двери.