Строго между нами
Шрифт:
— Привет, — сказала Тара, войдя в квартиру. Она поставила в прихожей портфель, сняла туфли и пошла в гостиную в поисках шлепанцев.
— Привет, — отозвался Финн. Он доедал на кухне кашу быстрого приготовления.
Тара выбрала из вазы для фруктов банан поспелее и очистила его.
— Нам надо поговорить, — сказал Финн. — Поговорить о нас.
Тара невольно напряглась.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, стараясь говорить безмятежно.
— Я имею в виду, что нам надо поговорить
— Что ты имеешь в виду? — непонимающе переспросила Тара.
Финн доел кашу и поставил тарелку в раковину.
Остановившись перед Тарой, он раздельно произнес:
— Имей ко мне уважение, я не дурак, каким ты меня считаешь.
Тара почувствовала, что ее начинает трясти. «Адреналин, — вспомнила она, чтобы хоть как-то успокоиться. — Классическая реакция „бороться или бежать“».
— Хотя ты сейчас все будешь отрицать, но я-то вижу, что что-то не так. Я думал, что ты умней, Тара. Лгать не имеет смысла. Я знаю, что ты изменила мне. Не знаю, с кем, но чувствую, что изменила. Мне совершенно без разницы, кто это был. В любом случае после такого я к тебе не притронусь.
Таре показалось, что ее сердце упало. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но из горла вырывались только хрипы.
— Ну говори, я жду, — сказал Финн, прислоняясь к раковине и смеривая ее холодным взглядом. Теплота в выражении его лица куда-то ушла, он больше не смотрел на нее сонным взглядом, в котором было столько чувственности, и не улыбался своей обычной улыбкой.
— Ты можешь назвать меня наивным, но я все же верил, что наш брак для тебя что-то значит. Может, я чего-то не понимаю. Догадываюсь, что последние недели у тебя были проблемы. Но проблемы есть у всех нас, и ты могла просто все рассказать мне. Я бы понял, поскольку любил тебя.
Тара безмолвно уставилась на мужа, чувствуя недоумение. «Почему „любил“ в прошлом?» — подумала она.
— После секса ты становишься другой, — продолжил Финн. — Уже на следующий вечер, когда ты только пришла домой, я понял, что ты изменила мне. Ты думала, я не замечу?
Таре так хотелось броситься к мужу, обнять его, прижаться к нему, чтобы он мог поцеловать ее. Она хотела вновь почувствовать его мягкие губы. Тара знала, что против этого Финн бы не устоял.
— А засос на шее кто оставил? — неожиданно спросил Финн.
Тара вспомнила о своей нелепой попытке прикрыть след от поцелуя пудрой.
— Финн, послушай… — начала Тара.
— Ничего не хочу слушать, — взорвался Финн. — Несколько недель назад, может быть, и послушал бы, но не сейчас. Все закончено, Тара. Нам не стоило тогда расписываться, мы ведь едва знали друг друга. О чем, черт возьми, мы думали?
— Мы любили друг друга, —
— Избавь меня от этих советчиков-профессионалов, — отрезал Финн. — Не хватало нам еще вытаскивать наше грязное белье на анализ посторонним. У меня голова и так от всего этого раскалывается, и я не нуждаюсь в этих попытках разобраться в наших «проблемах». Иди, если хочешь, сама. Мне это ни к чему.
— Нет! — воскликнула Тара и, кинувшись к мужу, обняла его. — Мы сможем все уладить. Мы же любим друг друга. Ведь это все, что нам нужно, верно?
Слова безудержно лились из нее, как могут литься только у любящей женщины. Тара надеялась, что Финн поймет, как она любит его.
— Оставь этот спектакль, Тара. Это не эпизод из вашего сериала, а жизнь. Все закончено, — ответил Финн и с совсем нехарактерной для него грубостью сбросил с плеч ее руки.
— Не уходи! — взмолилась Тара.
Но Финн ушел. Она услышала, как хлопнула входная дверь, и единственным ее утешением стало то, что он не взял с собой никаких вещей. Она знала точно, что он еще вернется, и тогда она сможет убедить его. Она решила, что скажет ему, какой потерянной и одинокой чувствовала себя из-за его алкоголизма. Скажет, что вместе они смогут решить эту проблему. Расскажет, как тяжело ей было все это время, как она любила его и как ненавидела себя за то, что сделала. Сейчас она ненавидела себя, пожалуй, даже больше.
Все еще планируя, что скажет мужу, она побрела в гостиную, но у двери остановилась. Что-то было не так. «Где все вещи?» — пронеслось у нее. Музыкальный центр, компакт-диски, глубокое кожаное кресло, которое Финн особенно любил, даже несмотря на то что оно было старым и изрядно потертым. Все это исчезло.
Ничего не видя перед собой, Тара помчалась в спальню. Двери платяного шкафа были распахнуты, и сторона Финна была вычищена. Там остались лишь купленные Тарой рубашки. Будильник-радио исчез вместе с книгами, журналами и фотографиями. «Должно быть, он собрал все вещи сегодня, пока я была на работе», — подумала Тара.
Впервые в жизни Тара поняла значение фразы: «От горя подкосились ноги». Шаркающей походкой она прошла в гостиную и, словно во сне, стала осматриваться. Многие месяцы она постоянно ловила себя на мысли, что в их маленькой квартирке слишком много вещей и что они оба только выиграют, если согласятся избавиться от некоторых из них. «Хорошо хоть теперь не надо наводить порядок», — подумала Тара, тяжело опускаясь на диванчик. — «Финн ушел, и во всем виновата только я».