Строго между нами

Келли Кэти

Роуз и Стелла успели занять столик и теперь сидели в одной из покрытых ковром галерей второго этажа, взирая сверху на шумную улицу.

На столе лежали эклеры, копченый лосось и соевый сыр. Все это заказала себе Роуз. Стелла ограничилась салатом из помидоров с базиликом. Восхитительный аромат щекотал нос, но Роуз и Стелла обращали мало внимания на еду.

— У меня была пока лишь пара свиданий, — сказала Стелла, ковыряя вилкой свой салат. — Ник, конечно, хороший человек, и я ему, кажется, нравлюсь, но достаточно ли этого?

Роуз

глубокомысленно посмотрела на Стеллу, но ничего не сказала. Безусловно, она заметила, что Стелла переменилась. Ее лицо теперь, казалось, светилось внутренним светом, а глаза сверкали искорками. Одета Стелла также была несколько необычно. Свой привычный наряд — черные брюки и темную куртку — она сменила на голубые джинсы и мандариново-яркую ветровку, что несколько омолодило ее. Своим ярким нарядом она привлекала к себе взоры людей. Стелла украдкой улыбнулась каким-то своим мыслям.

— Я понимаю, — совершенно серьезно ответила Роуз. — Ты разведена, он разведен, у такого брака мало шансов остаться крепким.

Стелла смущенно помешивала вилкой салат.

— Я знаю это, — начала она. — Может, звучит смешно, но мне кажется, что нам не стоит больше видеться.

Подняв глаза, Стелла встретила удивленный взгляд матери.

— Стелла, не могу не видеть, что ты влюблена и сгораешь от любви.

Щеки Стеллы вспыхнули.

— Какая между мной и Ником может быть любовь, если мы только встретились? Я не верю в любовь с первого взгляда.

— А если посмотреть во второй раз? — спросила Роуз.

Этот вопрос Стелла и сама себе задавала, но никто из ее подруг не был удивлен тем, как быстро она, Стелла, влюбилась в Ника. У нее с Ником было всего шесть свиданий, но однажды в офисе она поняла, что вместо работы сидит и грезит о том, что Ник живет с ней и Эмилией, что он делит с ними семейные обеды и ужины, а по выходным совершает с ними традиционные долгие прогулки по городу. Стелла живо представляла себе, как они втроем субботними вечерами, прижимаясь друг к другу на тесном диванчике, смотрят телевизор и поедают попкорн. Она попыталась вернуться с небес на землю, однако грезы упорно не хотели ее оставлять.

Эмилия пока еще не была знакома с Ником. Стелла хотела их познакомить и одновременно опасалась этого. Хотя она и обещала Нику не бояться стремительного развития их отношений, страх в душе оставался.

Роуз, так же не притронувшаяся к еде, пристально наблюдала за сменой эмоций на красивом лице дочери.

— Знаешь, Стелла, тебе не следует быть такой настороженной, — наконец сказала она. — Рискни, вдруг тебе выпадет счастье. Тем, кто не рискует, никогда ничего не выпадает. Кроме одиночества.

— А как же Эмилия? — возразила Стелла. — Я же должна думать о ней. Совершив ошибку с Ником, я могу причинить ей боль.

— А как же ты сама? — сказала Роуз. — Ты знаешь, что я люблю внучку, но и ты мне небезразлична. Я не хочу видеть, как ты упускаешь такой шанс только потому, что возможна неудача. Подумай,

что ты теряешь. Пусть Ник будет в твоей жизни всего полгода, такое случается. Когда-то нечто подобное уже было в жизни Эмилии.

— Я знаю, это и удручает меня, — с грустью сказала Стелла. — Один раз она уже теряла отца. Я не могу ввести в ее жизнь человека, который через полгода так же исчезнет.

— У детей психика крепче, чем ты думаешь, — успокоила дочь Роуз. — Ты с Гленом рассталась очень мило, и никакой горечи между вами из-за нее не было.

— Это потому, что Глену было абсолютно все равно, что станет с дочерью, — заметила Стелла.

Все было именно так. Отношение Глена к жизни вообще было своеобразным. Что бы ни случилось, он неизменно произносил: «Вот черт!» — и тут же успокаивался. Это просто сводило с ума и без того беспокойную Стеллу, когда она жила с ним под одной крышей. Однако эта его философия очень пригодилась, когда они расстались. Вопрос о том, с кем будет жить маленькая Эмилия, решился сам собой. Ничуть не претендуя на общение с ней, Глен куда-то исчез, а девочка осталась с матерью.

— Иногда мне кажется, что Эмилия все же страдала, — настойчиво сказала Стелла. — Ты ведь ради нас никогда не бросила бы папу. Я знаю, вы безумно любите друг друга, но и без любви вы бы не развелись. Сохранили бы семью только ради меня, Тары и Холли. Я не смогла сделать этого ради Эмилии и поэтому считаю, поступила с ней плохо.

Роуз все это время смотрела на Стеллу, и той на мгновение показалось, что она обидела мать своими словами.

— Я всего лишь использовала вас с папой как пример и не подразумевала… — начала она.

Но Роуз прервала извинения.

— Не стоит, — добродушно сказала она. — Я просто задумалась. Тебе не надо корить себя за неудачи, которых к тому же и не было. Ты поступила правильно. Эмилия замечательная внучка. Наверное, отсутствие в ее жизни отца сказалось на ней, но разве было бы лучше, если бы вы оставались вместе и при этом ненавидели друг друга?

— Ты права, — ответила Стелла. Она вдруг вспомнила, с какой болью Ник рассказывал ей о своем разводе. Хотя Кавалетто настаивал, что его развод с Уэнди и прошел по-доброму, он не отрицал, что это была его инициатива. Его жену привело в бешенство то, что ради дочерей после развода Ник согласился возвратиться в Ирландию, а ради нее, когда они еще были вместе, — отказался.

«По крайней мере мы с Гленом остались друзьями и никогда так не спорили, даже когда были вместе», — подумалось Стелле. Если верить Нику, то в браке они жили как на пороховой бочке, особенно в последний год. Стелла силилась представить себе вечно спокойного Ника, который с кем-то яростно спорит, но так и не смогла.

— Итак, когда ты планируешь познакомить Эмилию с Ником?

Стелла рассмеялась:

— Папа однажды рассказывал, что тебя в комитетах боятся как огня. Теперь я понимаю почему. Ты всегда задаешь прямые вопросы.