Строками по нашим душам
Шрифт:
— Она…очень дерзкая, непохожая на всех. Она самовыражается через одежду, через свой внешний вид, что иногда кажется мне не совсем правильным…Мне кажется, что лучше тебе показать ее фотографию.
Трясущимися руками, факт которого безуспешно пытался скрыть, Роберт начал искать телефон по карманам, параллельно смотря по сторонам. Я решила не давить его своим взглядом, поэтому отвернулась. Посмотрела вокруг себя, потрогала подушки и небольшие впадинки. Пригладила ворс подушек, ткань которых пошла «против шерсти».
Обернувшись,
— Вот.
— Спасибо. — Я передала ему телефон. Он окончательно замолк и начал ожесточенно искать.
Через минуты три он выпрямился и поднял глаза.
— Вот. — Он протянул мне руку и показал экран телефона.
На меня смотрела девушка с несколькими проколами в ушах, с короткой пацанской стрижкой и выразительными голубыми глазами. Она была красива, но можно было сразу понять, что пытается самовыражаться за счет своего внешнего вида. Я даже задумалась о том, что когда-то и сама хотела так выглядеть. Она была бунтаркой, но в душе слишком ранимой.
— Как ее зовут? — спросила я, параллельно просматривая ее фотографии в соцсетях.
— Саша.
Она была красива, но можно было сразу понять, что Саша пытается самовыражаться за счет своего внешнего вида. Я когда-то даже задумывалась о том, что когда-то и сама хотела так выглядеть. Она была бунтаркой, но в душе слишком ранимой.
Сердце неприятно закололо. Мне стоило огромных усилий не схватиться рукой за него. Иногда я чувствовала себя некомфортно от того, что могу прочитать человека просто по фотографии.
— Вы долго общаетесь? — Я все еще держала телефон в руках и просто подняла глаза.
— Уже около года. — И он пустился в разговоры о своей подруге. Я откинулась на спинку дивана и расслабленно, с легкой улыбкой на губах слушала его, иногда посматривая на ее фотографию и стараясь соотнести с внешность с поведением.
Я была тронута тем, что он доверился мне. Хоть мы и были братом и сестрой, но никогда не касались таких вещей.
Они казались мне из разных вселенных, но мне ли не знать, что ничего не может получиться?
— …но в последнее время мне все больше и больше кажется, что влюбляюсь в нее. Я стал смотреть на нее по-другому. Я могу положить ей голову на плечо, и при этом она не оттолкнет меня или отодвинется от меня. Саша даже может…как бы это сказать. Запустить пальцы мне в волосы и поиграть с прядями…В этот момент у меня всегда замирает сердце и перехватывает дыхание.
На этом моменте я замерла. Внутри все похолодело. Где-то это уже было. Словно случалось не один раз. Словно дежавю, я прокручивала моменты, которые
Шестеренки закрутились. И вдруг все встало на свои места. Он сейчас так или иначе проживает то, в чем я кручусь уже не первый год. И я с ужасом поняла, что не хочу, чтобы ситуация передружбы-недоотношений повторилась и с ним. Он то этого не достоин.
К горлу подступила тошнота. Мне вдруг стало нехорошо, голова начала крутиться, а в ушах зазвенело.
— Эй.
Я подняла глаза и постаралась прийти в себя. Он смотрел на меня недоуменно и тревожно одновременно.
— Все нормально, да. — Я слабо улыбнулась и отложила его телефон, который все еще держала в руке. — Я безумно рада, что ты влюбился, зайчоныш.
Мне стало не по себе. Почему, я сама не понимала.
Но я хлопнула в ладоши, выведя себя и Роберта из транса и улыбнулась уже куда легче.
Я подумаю об этом позже.
— Так, братишка-братуля, нам надо готовить! Я что, зря что ли разморозила тесто и купила яблоки? Ну-ка вставай.
Я прыжком встала с дивана и направилась на кухню. Но все еще чувствовала на себе тревожный взгляд Роберта.
— А что у тебя, Ева?
Я остановилась. Черт.
Сердце пропустило удар, но я все равно обернулась и притворно выгнула бровь. Роберта отпустило, но теперь он смотрел на меня подозрительно, оставшись в той же позе, что и сидел.
Не показать эмоций. Не показать эмоций. Только. Не. Показать. Эмоции.
— Ты о чем, зайчоныш?
Роберт открыл рот, чтобы снова что-то сказать, но его прервал звонок в дверь.
Я пошла открывать дверь, недоумевая, кто мог прийти к ко мне вечером. Мы никого не ждали. Даже родителей в городе не было, они уехали на дачу.
Я открыла дверь, и сразу меня обхватили детские холодные руки.
— Катя? Что вы тут дела…
Слова застряли в горле. Передо мной стоял Андрей с погасшим и немного тревожным видом. Глаза у него бегали, он постоянно поправлял волосы. Он был чем-то обеспокоен, и это было видно. А еще его нервная улыбка. Она всегда выдавала его с головой. Он вдруг поднял голову, мы столкнулись взглядами. Меня будто током ударило.
— Привет, Ева! — Звонкий и тонкий голос Кати выдернул меня из своих мыслей. Я с трудом отвела взгляд от парня и посмотрела на ребёнка, который все ещё обнимал меня и смотрел на меня ангельскими глазами. Я невольно улыбнулась.
— Привет, малышка. — Я крепко прижала её к себе, поцеловала в макушку и потрепала её туго заплетенные косы. Вероятно, она только что из школы. — Как у тебя дела?
— У меня все... — Закончить она не успела.
— Ева, кто там?
В прихожую вышел Роберт, и глаза его округлились. Картина была поистине интересной. Потерянный Андрей, стоящий за дверью, обнимающая меня девочка, и я, стоящая с полу испуганным выражением лица.